очень нудно 
41 
Содрогание такого большого тела, как у Ра, было впечатляющим; Эйб взирал на содрогающегося Ра с изумлением.
– Выходит, тот единственный отец, которого вы все-таки знали, тоже пугал вас обоих?
– До такой степени, что ни один из нас Айвора даже не помнит. Если бы вы показали нам его фотографию, мы бы его не узнали.
– О, это печально! – воскликнул Эйб, думая о собственных сыновьях. Жизнь копа показывала ему почти каждый день, как много на свете плохих родителей, но они с Бетти были твердо убеждены, что их мальчики будут благоденствовать под воздействием правильно составленной смеси из свободы и дисциплины. Пока что это срабатывало, но ключевым тут было слово «работа». – Сколько из ваших людей знает о Не Известном?
– Всякий, кто остается больше чем на месяц, неизбежно должен знать, – сказал Ра. – Мы содержим комнату Фенеллы как своего рода святилище, и наиболее ответственные ребята получают задание неделю-другую за ним ухаживать. Они все видят в портрете некий диссонанс и задают вопросы. Конечно, Иви знает, и Джесс тоже. И давнишние покровители вроде Корнблюмов и четы Тирни.
– Ник Греко, – добавил Руфус; судя по виду, он все еще не отошел от шока.
– Вы рассказываете эту историю, когда они спрашивают?
– Все, как есть, – ответил Ра. – Вся история семьи Карантонио интересна, а Не Известный определенно ее Человек-загадка.
Руфус снова подал голос:
– И все ваши четыре жертвы знали. Каждый из них махал пыльной тряпкой в святилище Фенеллы.
– Когда и как умерла Фенелла?
– В пятидесятом. Нам с Ра уже исполнилось по двадцать лет. Я был ведущим танцором в успешной балетной труппе под названием «Балет Богемия», а Ра, даже не имея профессионального образования, только что открыл свой бутик для крупных женщин в квартале от универмага «Блумингдейл» в Нью-Йорке – «Ра Танаис». Он был по уши в долгах и поставил все что имел на наряды, которые демонстрировал в своих витринах. Они были гениальны! Слух о них распространился быстрее лесного пожара. Мне было скучно в балете, и я хотел работать с Ра. Как ни странно, Ра достиг успеха до того, как умерла Фенелла, где-то месяца за три.
– Вы ожидали, что получите наследство, Руфус?
Выражение глаз цвета хаки не изменилось.
– В то время нет. Фенелла одобряла нашу гомосексуальность, но не хотела, чтобы мы покидали Холломан. Что ж, она умирала, бедняжка, и какой-то частью своего разума мы это понимали, но не хотели об этом думать. О, ссоры не было, но мы знали, что должны выбраться из Холломана, чтобы добиться чего-то в жизни, а проклятие медленного умирания состоит в том, что ты, по сути, никогда не думаешь, что это вообще случится. Что же касается ее денег – она обучала нас на дому, и ни один из нас не ходил в колледж, – то эти деньги не казались нам реальностью. Она никогда не баловала нас дорогими подарками или игрушками и никогда не назначала нам содержание, пока мы жили с ней. – Руфус улыбнулся. – Она не могла бы обойтись с нами лучше, даже если бы старалась, чего, мы думаем, она не делала. Мы отправились в Нью-Йорк в семнадцать лет, пахали, как ишаки, и добились некоторого успеха.
– А болезнь Фенеллы?
– У нее была изнуряющая болезнь. Слово, которое употребляли врачи, было странным для нас – демиелинизация[30]. Способность владеть собственным телом постепенно покидала ее, пока она не дошла до аппарата искусственного дыхания. Это случилось на семнадцатом году нашей жизни, и лично мы ничего не могли поделать, кроме как сидеть у ее постели. Медленная смерть на протяжении многих лет. Мы не гордимся нашим бегством, но да, так мы поступили – сбежали.
– Сколько ей было лет? – спросил Эйб.
– Она родилась в ноябре в тысяча девятьсот восьмом году, в тот самый день, когда ее отец Анджело Карантонио погиб на железнодорожном переезде. Так что в мае пятидесятого ей было сорок два года. – Лицо Руфуса исказилось. – Выглядела она на тысячу. – Руфус посмотрел на Эйба с вызовом в глазах. – Насколько я знаю, полицию в ее смерть никогда не впутывали. Ее лечила орава докторов в течение пятнадцати лет.
– Благодарю вас, – сказал Эйб, обаятельной улыбкой сглаживая вызов в глазах Руфуса. – Я должен был спросить, честное слово.
– Конечно! – воскликнул Ра. – Если взять это ваше дело и то, которое расследует очаровательная Делия, то вы просто купаетесь в пропавших без вести людях обоих полов.
– Я добавляю Не Известного и доктора Нелл Карантонио к нашему списку пропавших людей.
41 
