122 
Мила даже не поняла, в чем дело. Покачнувшись, она захрипела и мешком осела на пол.
— Так тебе и надо, — злобно прошипела Мейбелин. — Отправляйся обратно в ад — мне плевать.
И она легла на койку и с головой укрылась одеялом, оставив Милу истекать кровью на полу.
Прайс читал «Лос-Анджелес тайме», когда Ирен, войдя в комнату, спросила, нельзя ли ей с ним поговорить.
— Может, попозже? — уточнил Прайс, откладывая газету. — Я что-то неважно себя чувствую.
— Мне очень жаль, но… Я должна кое-что объяснить. Во всем, что произошло здесь в последние месяцы, виновата я.
— Вот как? — удивился Прайс. Он действительно чувствовал себя скверно, но что-то в голосе Ирен заставило его насторожиться.
— Да. — Ирен с мольбой сложила на груди руки. — Я плохо воспитывала Милу и не всегда была к ней добра. Я была ей скверной матерью…
— Но при чем тут это? — нахмурился Прайс.
— Я недолюбливала ее с тех самых пор, как она родилась. — Ирен покачала головой. — Она… она встала между нами. Между мной и тобой.
— Мила встала между нами? В каком смысле? — Брови Прайса удивленно приподнялись. — Послушай, Ирен, мы действительно были близки в физическом смысле, но я, кажется, не давал тебе поводов надеяться, что между нами может что-то быть.
— Я должна сказать тебе кое-что еще…
— Говори, и побыстрее, — поторопил ее Прайс.
Не хватало еще, чтобы экономка призналась ему в любви.
— Видишь ли, так получилось, что… — Ирен собиралась рассказать ему все, но тут зазвонил телефон, и Прайс, обрадовавшись передышке, схватил трубку:
— Алло? Да, это я… — Несколько минут он слушал, и лицо его становилось все мрачнее. — О черт! — вырвалось у него. — И что теперь будет? Ага, понятно… Хорошо, я… Я сам ей скажу. — Он осторожно положил трубку, встал и вытянул вперед руки. — Подойди ко мне, — сказал он.
Ирен приблизилась, и Прайс заключил ее в объятия.
— У меня скверные новости, Ирен…
— Какие? — Она вскинула на него испуганные глаза.
— Мила… На нее напала соседка по камере. Мне очень жаль, Ирен, но… Твоя дочь мертва.
Эпилог
Шесть месяцев спустя
— Доброе утро, — сказала Лаки, когда Ленни, Мария, Джино-младший и Леонардо вернулись с пляжа.
Волосы у всех четверых были влажными, на коже налип песок, но лица сияли улыбками. — Кто хочет есть?
Завтрак она накрыла на выходившей к морю террасе. Горячие сдобные булочки, свежие фрукты, йогурт, французские тосты и бекон выглядели очень аппетитно, и дети с радостными воплями бросились к столу.
— Я хочу, я! — кричали все трое, а громче всех — Леонардо, который после удачной операции быстро научился говорить и каждый день перенимал у Джино и Марии новые словечки.
Ласково обняв его за плечи, Лаки прижала мальчика к себе. Она успела полюбить Леонардо, который после смерти матери буквально прилип к Лаки, а она не отличала его от собственных детей. К тому же он был ей не чужой — в нем текла кровь Ленни.
Клаудии устроили трогательные и пышные похороны, поминальные молитвы читались на английском» и итальянском языках.
Лаки очень боялась, что после трагедии Ленни снова впадет в депрессию, и была счастлива, что этого не произошло. Ленни удалось не только справиться с собой, но и в корне изменить свое отношение к жизни. Теперь он регулярно ходил в тир, упражняясь в стрельбе из револьвера, и даже брал уроки карате, и Лаки мысленно аплодировала мужу. Он окреп, похудел, а главное — обрел уверенность в себе, которую не смогли бы поколебать никакие испытания.
Впрочем, Лаки надеялась, что таких жестоких испытаний в его жизни больше не будет.
Тем временем дети заспорили, кто будет сидеть во главе стола, и Лаки предложила уступить это место Леонардо.
— Но я первая сказала, что хочу сидеть на папином месте! — надулась Мария.
— Ну, может быть, завтра, — сказала Лаки, придвигая Леонардо стул. — Если будешь очень-очень, хорошей!
— Я умею быть очень-очень хорошей! — тут же похвасталась Мария.
— Я так и думала, — улыбнулась Лаки.
Ленни подошел к ней сзади и крепко обнял. С его волос сыпался песок, но Лаки не возражала.
— Как поживает сегодня моя маленькая женушка? — промурлыкал он.
— Твоя маленькая женушка поживает неплохо, — ответила она. — А как поживает мой муж?
— Счастлив как идиот, особенно сейчас, когда видит тебя. — Он уткнулся носом в ее шею.
— Послушай, Ленни… — начала Лаки. — Что?
122 
