очень нудно 
32 
Молодой геолог молча ждал ответа.
— Нильс, — негромко начала Бетси и предостерегающе вскинула руку, когда-то он попытался что-то сказать. — Ты мне очень нравишься, но я боюсь, что переписываться нам бессмысленно. Я люблю другого, хотя вряд ли выйду за него замуж.
Выслушав отказ, Нильс мгновение молча смотрел на Бетси.
— Это Крис Харди, правда? — спросил он. — Я же видел, как он смотрел на тебя за столом. Знаешь, ты куда лучше, чем он, умеешь скрывать свои чувства.
Опытный юрист, Крис изучил в тонкостях мельчайшие проявления человеческой натуры, и, когда Нильс и Бетси вернулись с прогулки, лицо молодого геолога сказало ему все. Крис вздохнул с облегчением. Итак, ему пока еще есть на что надеяться.
Эта мысль помогала ему выдержать отчуждение Бетси, которая и не думала смягчаться. Между тем близилось Рождество, и начались обильные снегопады. В добавление к обычным своим обязанностям, Бетси по уши была занята подготовкой к Рождеству. С тех пор как Кора оказалась на ее попечении, она старалась особенно радовать девочку в праздники. В этом году Бетси не только заказала для нее дорогостоящий магнитофон «Сони» и испекла восемь сортов праздничного печенья, но и втайне мастерила полный гардероб для любимой куклы Барби.
Каждый вечер после работы Крис устраивался в гостиной и развлекал Кору забавными историями, попутно строгая из дерева разные безделушки. Зачарованная его талантами, Кора ловила каждое слово и не сводила взгляда с проворных рук.
Подрубая салфетки — рождественский подарок для Сьюзен, — Бетси из-за швейной машинки тайком посматривала на них и думала о том, что Крис и Кора чересчур уж сблизились. Да, девочка обрела отца, которого ей так не хватало, но тем больнее будет ей, если Крис снова решит исчезнуть, и на этот раз уже навсегда. Только бы этого не случилось, мысленно взмолилась Бетси. Однажды Кора уже потеряла отца, не дай бог этому повториться…
Сама она по-прежнему держалась с Крисом отчужденно и скрывала свои чувства, лишь изредка позволяя себе украдкой глянуть на него. Горечь, вызванная его загадочным отъездом, немного улеглась, но это ничего не меняло в их отношениях. Если Крис так и не расскажет, где он был и почему, Бетси придется гадать об этом всю оставшуюся жизнь. И тогда она никогда больше не сможет доверять ему.
Впрочем, это была не единственная преграда, мешавшая им сблизиться. Бетси свято была уверена, что принципы нельзя перекраивать сообразно собственным капризам и желаниям. Принципы либо соблюдают, либо нет, а потому она никогда не пойдет на внебрачную связь с Крисом независимо от того, узнает ли об этом Кора.
Да и истинные чувства Криса по-прежнему оставались для нее загадкой. Судя по всему, он медлил, терпеливо ожидая, пока Бетси сменит гнев на милость и простит его непонятную отлучку. Странно, но Бетси неотвязно преследовало ощущение, что Крис от нее что-то скрывает. Уж лучше бы он рассказал правду, всю правду, какой бы горькой она ни оказалась…
Так, разделенные незримой и непроницаемой стеной, они срубили и принесли в дом пушистую высокую ель, а после втроем водрузили лесную красавицу посреди гостиной и украсили ее гирляндами из сушеных кукурузных зерен и ежевики. Пошли в дело и резные безделушки Криса, и те изящные украшения, которые смастерила Бетси.
И все то же холодное отчуждение царило между ними, когда по утрам они задавали корм скоту, а вечерами пили в гостиной горячий шоколад и слушали рождественские песенки.
Субботним утром, за две недели до Рождества на север Нью-Мексико и юг Колорадо обрушилась снежная буря. До четырех часов дня Крис и Бетси развозили по загонам дополнительный корм, затем вернулись в сарай и лишь тогда обнаружили, что с Кометой, любимицей Коры, что-то неладно. Глаза кобылки, всегда живые и любопытные, потускнели, из носа текло. Еда, которую еще утром положили в ее кормушку, так и осталась нетронутой.
Озабоченно сдвинув темные брови, Крис погладил кобылку по носу, похлопал по шее.
— Наверное, захворала, — проговорил он вслух. — Может быть, смерить ей температуру?
Теперь нахмурилась и Бетси. Из пустого стойла, где хранилась всякая всячина, она принесла ветеринарный термометр и банку с керосином.
— Подержи ее, ладно? — попросила она Криса, заходя к кобыле с хвоста.
Термометр показал почти сорок градусов, между тем как нормальная температура лошади — не выше тридцати восьми. Комета явно заболела.
32 
