17 
К счастью, Давине и Музе, жившим практически через улицу друг от друга, было о чем поговорить. Милли присела и попробовала замечательный кофе — гораздо приятнее того, к которому она привыкла. Приятная тяжесть в желудке, и кровеносная система усиленно работает над процессом пищеварения, отказываясь способствовать мыслительному процессу. Ее глаза закрылись, но никто не заметил.
Дверь распахнул побелевший Макс.
— Муза, Алу нужна его медицинская сумка, — сказал он.
Хорошая жена — ее как ветром сдуло, а миниатюрная Уда последовала прямо за ней, чтобы помочь, если понадобится.
— Что случилось? — проговорила Давина, запинаясь, и все ее сходство с Горгоной куда — то делось. — Мне нужно увидеть!
— Нет! — рявкнул Макс.
К удивлению Милли, Давина тотчас села обратно в кресло.
— Что случилось? — повторила она.
— У Джона какой — то приступ. «Скорая»!
Он бросился к телефону, набрал номер и пробормотал, что доктор Алан Маркофф сказал вызвать реанимационную бригаду, немедленно… и… да, адрес…
Тут вернулась Муза; Уда шла рядом и несла довольно тяжелую кожаную сумку черного цвета. Макс тотчас выхватил ее.
— Оставайтесь здесь, все вместе, — велел он.
Огромные вычурные часы, врезанные прямо в стену, отмеряли минуту за минутой; женщины безмолвно сидели, замерев на месте.
«Скорая» приехала очень быстро. Уда впустила двоих нагруженных аппаратурой фельдшеров, отвела их в кабинет и вернулась обратно, чтобы занять свое место подле Давины, которая выглядела поникшей и напуганной.
Тут появился Джим и направился прямиком к Милли.
— Джон умер, — обрывисто произнес он, — и доктор Маркофф счел его смерть весьма подозрительной.
Его глаза смотрели открыто и строго.
— Я подумал о пропавшем тетродотоксине.
Кровь отхлынула от лица — Милли побледнела.
— Господи, нет! Ради бога, как он мог попасть сюда?
— Не знаю, Милли, но если ты можешь помочь, то действуй. Позвони отцу и расскажи о случившемся. Судя по симптомам, Джон мог получить инъекцию. Если патологоанатом сработает достаточно быстро, то есть шанс обнаружить тетродотоксин хотя бы на последней стадии рассасывания. У нас есть свежий забор крови Джона, и полицейский на мотоцикле сможет быстро доставить ее в город. Тогда у твоего отца появится шанс на успех. Позвони Патрику, пожалуйста.
Она подчинилась, оттеснив Макса от телефона.
— Пап, пока полицейский не приехал за пробой крови, я зарисую схему строения молекулы тетрод о-токсина, — говорила Милли отцу минутой позже. — Думаю, Джим совершенно зря подозревает подобное, но если он все — таки прав? Вдруг тот, кто украл тетродотоксин, продал его как неопределяемый яд? Поэтому тебе необходимо провести анализ крови Джона в кратчайшие сроки — больше шансов обнаружить его на последней стадии растворения. Сначала проведи газовую хромотографию, затем — масс-спектрометрический анализ. Послушай Джима, пожалуйста, пап! Знаешь, здесь вряд ли тетродотоксин, ведь эти люди со мной никак не связаны.
— Я пришлю Гуса Феннелла. Мне придется отказаться от участия в расследовании, Милли, — сказал отец в ответ. — И, полагаю, Кармайну тоже. Возможно, передадим дело Эйбу Голдбергу. Вот черт!
— Держи меня в курсе. — Милли повесила трубку.
Макс Танбалл и Ал Маркофф о чем — то спорили.
— Ты все неправильно воспринимаешь, Ал! Мать Джона умерла в таком же возрасте, а Джон — ее точная копия. Это наследственное! — утверждал Макс.
— Чушь! — смело отвечал ему доктор. — Можешь обманывать всех остальных, Макс, но я не стану подтверждать, что Джон умер естественной смертью. Между первыми симптомами и самой смертью прошло совсем мало времени. Жаль, я был слишком занят, чтобы засечь время.
— Я засек, — вмешался Джим Хантер. — С момента, как он сказал «жарко», и до смерти прошло одиннадцать минут. Вы абсолютно правы, Ал, это очень подозрительно. Джон был здоровым парнем.
Тут Давина широко распахнула глаза, издала пронзительный крик и упала на пол. Уда тотчас села на колени и склонилась над ней.
— Я отведу мисс Вину в кровать, — заявила она. — Мистер Макс, позвоните ее доктору. Ей нужно сделать инъекцию.
— Нельзя, — ответила Муза Маркофф. — Полицейские захотят поговорить с ней, Уда, она должна быть вменяемой.
— Здесь не «железный занавес»! — буквально зарычала Уда. — Завтра вечером на мисс Давине большая нагрузка, она — быть готова!
17 
