10 ♦. Обувная коробка

– Куда это ты пропал?

– Да я занят был…

Мы с Одри сидим на крыльце, попиваем какую-то дешевую малоградусную бурду. В общем, как всегда. Швейцар выходит – тоже хочет выпить. Но я его только похлопываю по шее.

– Тебе больше карт по почте не присылали?

Одри, конечно, в курсе, что никуда я бубновый туз не выкинул. Эта карта дороже любых брильянтов. А бриллианты ведь никто в здравом уме не выкинет? Они ценные, их беречь надо. Ну а моя карта еще ценнее.

«Милла, – думаю я. – Софи. Женщина с Эдгар-стрит. И ее дочка, Анжелина».

– Да нет, – говорю вслух. – Я пока с этой не разобрался.

– Как думаешь, еще пришлют?

Я задумываюсь: хочется ли мне, чтобы прислали еще одну карту?

– Там и с первой-то очень непросто, – наконец отвечаю я, и мы отхлебываем из бутылок.

К Милле я захожу регулярно. Она показывает мне фотографии, я читаю вслух «Грозовой перевал». Кстати, книга мне даже начала нравиться. Торт мы съели несколько дней назад – и слава богу.

Пожилая леди все так же любезна. Руки у нее трясутся, и память подводит, но она по-прежнему мила со мной.

На следующих выходных Софи проигрывает еще в одном забеге – на этот раз на восемьсот метров. А все эти старые заплатанные шиповки – ей в них неудобно! Софи нужно что-то получше, я же видел ее по утрам. Вот тогда она взаправду бежит. Бежит, ни о чем не думая, и выкладывается по полной.

Ранним субботним утром я прихожу к дому Софи и стучусь в дверь. Открывает ее отец.

– Здравствуйте…

Я нервничаю, словно явился спросить, могу ли встречаться с его дочерью. В руках у меня коробка для обуви, отец Софи смотрит на нее. Я быстро протягиваю коробку и говорю:

– Доставка для вашей дочери. Надеюсь, они подойдут по размеру.

Коробка переходит из моих рук в его, и на лице моего собеседника проступает некоторая растерянность.

– Просто скажите Софи, что пришел парень и принес ей новые кроссовки.

Отец девушки смотрит на меня как на обкуренного:

– Ну… ладно.

И изо всех сил старается не прыснуть со смеху:

– Так и скажу.

– Большое спасибо.

Я разворачиваюсь и иду, но его голос заставляет меня остановиться.

– Эй, послушайте, – окликает меня отец Софи.

– Да, сэр?

С озадаченным выражением лица он взвешивает на руках коробку – и выдвигает ее вперед, как предлог для беседы.

– Я знаю, – спокойно говорю я.

Коробка пуста.

Побриться я не успел, да и вообще выгляжу – краше в гроб кладут. Смена окончилась в шесть утра, я оставил такси на стоянке и сразу пошел сначала к дому Софи, а потом на стадион. На завтрак у меня были хот-дог и кофе.

Объявляют забег на полторы тысячи метров. Софи выходит босиком.

И я улыбаюсь: действительно, получились «босоногие кроссовки».

– Пожалуйста, пусть ей никто не наступит на ногу, – говорю я вслух.

Через несколько минут к ограждению подходит ее отец. Забег начинается.

Придурочный папаша победившей в тот раз девушки начинает орать как потерпевший.

Софи спотыкается и падает сразу после первого круга.

До того как упасть, она была с четырьмя другими девушками в группе лидеров, – остальные участники растянулись метров на двадцать пять. Софи поднимается на нош, и я тут же вспоминаю эпизод из фильма «Огненные колесницы», когда Эрик Лиддел падает, но потом все равно всех обгоняет и приходит к финишу первым.

Остаются еще два круга, Софи прилично отстает.

И вот она догоняет группу лидеров. Двоих обходит легко, потому что бежит как утром. В ней нет напряжения, только радость жизни и абсолютное чувство свободы. Не хватает лишь красных спортивных трусов и толстовки. Босые ноги несут ее легко-легко, и вот она обходит третью бегунью. И оказывается бок о бок со своей давней соперницей. Софи обгоняет ее и удерживает лидерство. Впереди еще двести метров.

«Она бежит прямо как утром», – думаю я, а люди оборачиваются и смотрят ей вслед.

Многие видели, как Софи упала, поднялась и побежала дальше. И вот теперь люди наблюдают за ней, а Софи – впереди всех, она летит к финишу. Такого здесь еще не видели. Метание диска приостановилось, прыжки в высоту тоже. Вокруг притихли и смотрят. Весь стадион следит за девушкой с солнечными волосами и сладким, будто клубника, голосом, как она тяжело дышит и летит, летит к финишу.

  25