4 
Какое-то мгновение мне даже его жалко. Передо мной хрестоматийный пример злосчастия и злополучия в одном флаконе. Сами посудите. Во-первых, он умудрился ограбить банк, в котором стояли в очереди невозможно тупые индивидуумы вроде нас с Марвом. Во-вторых, машина с подельниками уехала с концами, прямо на его глазах. Ну и наконец, спасенье было так близко – чужая тачка на стоянке, в руке ключи, и на тебе! Не завелась! А все почему? Потому что это была самая убогая и жалкая тачка в Южном полушарии. Короче, сердце мое переполнилось сочувствием. Вы понимаете меня? Пережить такое унижение! Бедняга…
Полицейские надевают на него наручники и заталкивают в машину, а я напускаюсь на Марва:
– Ну что? Теперь-то ты понял? – Голос мой становится все крепче и громче: – Нет, ты понял? Вот лишнее подтверждение убогости этого, – тычу я пальцем, – убогого драндулета. – Мгновение уходит на поиски нужной формулировки. – Будь твой рыдван, Марв, вполовину менее жалок, парень бы смылся и его бы не взяли, понимаешь?
Марв может только с горечью вздохнуть:
– Да, Эд.
Похоже, мой друг действительно желал удачи грабителю – лишь бы спасти репутацию принадлежавшей ему кучи хлама под названием «форд».
Но машина в очередной раз подвела. Кругом валяются осколки – на асфальте, на сиденьях… У Марва такой вид, словно заодно со стеклом разбились все его надежды.
– Слушай, – бурчу я, – прости, что так с дверцей вышло, я не хотел…
– Забудь и наплюй, – уныло отвечает Марв.
Пистолет все еще у меня в руке. Почему-то он теплый и липкий, как подтаявшая шоколадка.
Полицейских тем временем все прибывает.
Нам приходится ехать в участок, чтобы ответить на вопросы. Там расспрашивают про ограбление, требуют подробностей. Что же там, собственно, произошло? И как это у меня в руке оказался пистолет?
– Значит, он его просто выронил?
– А я о чем вам битый час рассказываю?
Тут полицейский поднимает голову от протокола.
– Значит, так, сынок. Ты не петушись. Это лишнее, петушиться тут передо мной.
У него пивное брюхо и седые усы. Полицейские почему-то любят их отпускать – для солидности, наверное.
– Петушиться? – осторожно переспрашиваю я.
– Да, сынок. Петушиться.
Петушиться. Емкое слово, ничего не скажешь.
– Извините, – меняю я манеру общения. – Грабитель выронил свое оружие на пути из банка, а я его подобрал в ходе преследования. Вот и все. Мы в жутком стрессе от произошедшего. Так нормально?
– Нормально.
Полицейский расписывает протокол целую вечность. Мы покорно ждем. Впрочем, один раз нам удается вывести мистера Пивное Брюхо из себя – Марв заговаривает о денежной выплате за поврежденную машину.
– Это ты про «форд фолкэн», что ли? – интересуется полицейский.
– Так точно, сэр.
– Скажу тебе прямо, сынок. Твоя машина оскорбляет общественную мораль и человеческие чувства. Так нельзя, парень.
– А ведь я тебе говорил, – напоминаю я Марву.
– У этого кошмара даже ручника нет.
– Ну и что?
– А то, умник, что лишь из чистого милосердия я не выписываю тебе штраф. Без ручного тормоза машина не отвечает требованиям безопасности.
– Огромное вам спасибо! – выпаливает Марв.
– Не за что, сынок, – великодушно улыбается полицейский.
У самых дверей нас настигает финальная реплика:
– И вот тебе мой совет, дружок.
Марв покорно плетется назад.
– Да, сэр?
– Купи себе новую машину.
Марв одаривает полицейского долгим серьезным взглядом и изрекает:
– У меня есть уважительные причины для того, чтобы воздержаться от покупки, сэр.
– Какие? Денег нет?
– Нет, что вы. Деньги у меня есть. Я же не безработный какой. – Марву даже удается принять самодовольный вид полноценного члена общества. – У меня другие приоритеты. – Марв улыбается: улыбка – это последнее прибежище гордого хозяина такого рыдвана. И добавляет, чтобы ни у кого не осталось сомнений в его лояльности к убитому «форду»: – А кроме того, сэр, я просто люблю свою машину. Вот и все, что я хочу сказать.
– Хороший ответ, сынок, – важно кивает полицейский. – Иди себе с миром.
– Приоритеты?! Марв, ну какие, на хрен, у тебя могут быть приоритеты?! – шиплю я, когда за нами затворяется дверь.
Марв решительно щурится в пространство перед собой и строго говорит:
– Заткнись, Эд. И больше ни слова. Может, для кого-то ты и герой, а для меня – просто криворукий засранец. Ты мне стекло разнес пулей! Идиот!
4 
