очень нудно 
30 
Книга подтвердила то, что я уже знала — изумруды пропали во время Революции. До нее изумруды вместе с другими сокровищами хранили в укрепленной комнате в оружейной галерее, ключа от которой не было ни у кого, кроме хозяина замка, и никто даже не знал, где он хранится. Так было до того, как Великий Террор обрушился на Францию.
Было уже поздно, но я никак не могла оторваться от чтения и дошла до главы под названием «Де ла Талли и Революция».
Лотеру де ла Таллю, тогдашнему графу, было тридцать; он женился за несколько лет до того рокового года, когда был вызван в Париж на собрание Генеральных Штатов. Ему не довелось вернуться в замок: он был в числе первых, чья кровь была пролита на гильотине. Его двадцатидвухлетняя жена Мари-Луиза была беременна и оставалась в замке со старой графиней, матерью Лотера. Перед моими глазами словно проплывали картины: в жаркие июльские дни молодой женщине приносят весть о гибели ее мужа; она в отчаяньи, она боится за жизнь ребенка, который должен вот-вот родиться. Я представляю ее себе в проеме самого высокого окна самой высокой башни, напряженно всматривающейся вдаль, в неизвестности, нагрянут ли сюда мятежники, и как долго местные жители позволят ей жить спокойно.
Она выжидала все эти знойные дни, боясь выйти в городок, настороженно следя за виноградарями, за слугами, с каждым днем становившимися все менее услужливыми. Я представляла себе гордую старую графиню, отчаянно пытавшуюся сохранить прежний образ жизни. На долю этих мужественных женщин выпало немало страданий в те ужасные времена.
Немногим удалось избежать Террора — и вот он достиг замка Гейяр. Банда мятежников ворвалась в замок, размахивая знаменами, распевая незнакомые песни юга Франции. Работники ушли с виноградников, из городских домишек выбегали женщины и дети. Лавочники и торговцы высыпали на площадь. Теперь они были хозяевами жизни. Дни аристократов прошли.
Я содрогнулась, читая, как молодая графиня покинула замок и нашла укрытие в близлежащем доме. Я знала этот дом, знала, что за семья приняла ее. Да, истории этих семей тесно переплетались. Хотя де ла Талли всегда оставались для Бастидов лишь патронами. Я вспомнила, с каким гордым видом мадам Бастид заявила это.
Итак, тогдашняя мадам Бастид, прабабушка Жан-Пьера, приютила графиню. Она правила домом так, что даже мужчины не смели ослушаться ее. Они вместе с бунтовщиками готовились разграбить замок, а она в то же время прятала графиню в своем доме и запретила им всем хоть словом проговориться кому-либо о том, что происходило.
Старая графиня наотрез отказалась покинуть замок. Она всегда там жила, и там она умрет. Она пошла в часовню ждать смерти от рук мятежников. Ее звали Же-невьева, и она молила святую Женевьеву о помощи. Графиня слышала грубые выкрики и хохот, когда толпа ворвалась в замок; она знала, что они срывают картины и гобелены и бросают их из окон своим приятелям.
Некоторые явились к часовне. Но перед тем, как войти туда, они хотели сбросить статую святой Женевьевы, стоявшую над дверью. Они добрались до нее, но не могли ее сдвинуть с места. Подогретые вином, они позвали на помощь своих товарищей. Перед тем, как продолжить разграбление замка, им непременно хотелось разбить статую.
Старая графиня продолжала молиться святой Женевьеве у алтаря, когда крики стали громче, и в любой момент она ждала, что чернь ворвется в часовню и убьет ее.
Принесли веревки; мятежники пьяными голосами затянули «Марсельезу» и «Са От». Она слышала, что крики становятся все громче. «Дружно, товарищи... взяли!» А потом грохот, вопли... и ужасающая тишина.
Замок был вне опасности; святая Женевьева лежала разбитая у дверей часовни, но под ее обломками лежали тела трех убитых мужчин; она спасла замок, потому что перепуганные до смерти бунтовщики, суеверные, несмотря на исповедуемое безбожие, разбежались. Несколько смельчаков пытались вновь собрать толпу, но бесполезно. Многие были местными и прожили всю свою жизнь в тени могущества де ла Таллей. Теперь они боялись их так же, как и раньше. Единственным их желанием было поскорее унести ноги из замка Гейяр.
Старая графиня вышла из часовни, когда все стихло. Она увидела разбитую статую и, преклонив возле нее колена, воздала благодарение святой покровительнице. Потом она пошла в замок и с помощью одного верного слуги попыталась привести его в порядок. Несколько лет она прожила там одна, заботясь о маленьком графе, тайком привезенном в дом. Его мать умерла при родах, что было не удивительно, учитывая все, что ей пришлось пережить до его рождения, к тому же, мадам Бастид просто боялась вызвать к ней акушерку. Так они жили многие годы в замке — старая графиня, маленький мальчик и один-единственный слуга; потом времена изменились, революция закончилась, и жизнь в замке мало-помалу стала возвращаться в старое русло. Вернулись слуги; дом отремонтировали; виноградники вновь стали давать хороший урожай. И хотя укрепленная комната осталась нетронутой, хранившиеся там изумруды исчезли, и с тех пор были потеряны для семьи.
30 
