7 
Сделав вид, что изучаю комнату, я наблюдала за ним. Он пытался решить, что же ему делать. Это удивило меня. Раньше я представляла себе графа человеком, не склонным к сомнению, быстро принимающим решения независимо от степени их мудрости, ибо он полагает, что всегда прав.
— Производит большое впечатление, — сказал он, возвращая мне рекомендации. Несколько мгновений он в упор смотрел на меня, затем в нерешительности продолжил:
— Я думаю, вы захотите взглянуть на полотна.
— В этом, очевидно, мало смысла, если я не буду с ними работать.
— Возможно, будете, мадемуазель Лоусон.
— Вы имеете в виду...
— Я имею в виду, что вам следует остаться здесь хотя бы переночевать. Вы долго ехали. Я уверен, что вы устали. И если вы такой специалист, — он взглянул на письма в моих руках, — и вас столь высоко оценивают такие уважаемые люди, я уверен, что вы, по крайней мере, захотите увидеть картины. У нас в замке есть великолепные живописные полотна. Их собирали в течение столетий. Уверяю вас, эта коллекция достойна вашего внимания.
— Я уверена в этом. Но думаю, что мне пора ехать в гостиницу.
— Не советую.
— Почему же?
— Она очень маленькая и пища там не из лучших. Я уверен, вам будет удобнее в замке.
— Мне бы не хотелось обременять вас.
— Я все же буду настаивать, чтобы вы здесь остались и позволили мне вызвать горничную, которая проводит вас в вашу комнату. Она готова, хотя, конечно, мы не знали, что окажется предназначенной для дамы. Во всяком случае, это не должно вас беспокоить. Горничная принесет обед в вашу комнату. Потом, я полагаю, вам следует отдохнуть, а позже вы посмотрите картины.
— Вы имеете в виду, что хотите, чтобы я выполнила работу, ради которой приехала?
— Вы могли бы для начала дать нам совет, не так ли?
Я почувствовала такое облегчение, что мое отношение к нему переменилось. Недавняя неприязнь обратилась в симпатию.
— Я постараюсь, господин граф.
— Вы заблуждаетесь, мадемуазель. Я не граф дела Талль. Я не могла сдержать своего удивления.
— Тогда кто же?
— Филипп де ла Талль, кузен графа. Итак, вы видите, что не мне вы должны понравиться, а графу. Это он будет решать, доверить вам реставрацию его картин или нет. Уверяю вас, если бы решение зависело от меня, я бы просил вас начать работу безотлагательно.
— Когда я смогу увидеть графа?
— Его сейчас нет в замке и еще несколько дней не будет. Я полагаю, что вы останетесь здесь до его возвращения. За это время вы сможете изучить картины и ко времени его возвращения будете готовы дать рекомендации.
— Несколько дней! — в голосе моем прозвучало уныние.
— Боюсь, что так.
Он подошел к звонку и потянул шнур, а я подумала: «Это отсрочка. Во всяком случае, несколько дней я проведу в замке».
Как я и предполагала, моя комната находилась рядом с главной башней. Оконный проем был так велик, что вмещал две каменные скамьи по обеим сторонам, но сужался до размеров щели. Чтобы выглянуть из окна, мне приходилось вставать на цыпочки; под окном был ров, а за ним деревья и виноградники. Было занятно, что даже когда я думала о неопределенности своего положения, я не могла сдержать своего восхищения домом и его богатствами. Отец был таким же. Самым важным в его жизни были памятники древности, а после них шли картины. У меня картины находились на первом месте, но я унаследовала часть его увлеченности архитектурой.
Не менее живописной, чем оконный проем, была сама комната — несмотря на высокий потолок, она даже среди бела дня оставалась затемненной. Меня поразила толщина стен, хотя я и предполагала, что они должны быть такими; громадный гобелен, покрывавший почти полностью одну из стен, был выполнен в приглушенных переливчато-синих тонах и расписан павлинами — павлины в саду с фонтанами, колоннами, с раскланивающимися дамами и кавалерами, — явно шестнадцатого века. Позади кровати с балдахином был занавес, отодвинув который, я обнаружила альков, типичный для французских замков. Величиною он был с небольшую комнату со шкафом, сидячей ванной и туалетным столиком, на котором стояло зеркало. Мельком я заметила свое отражение и неожиданно рассмеялась.
Да, вид у меня был представительный. Даже внушительный. Вся я в дорожной пыли, шляпа съехала далеко назад и шла мне еще меньше, чем обычно; мои волосы — длинные, густые и прямые, единственная моя гордость — совершенно не были видны.
7 
