очень нудно 
30 
Лоренцо смотрел на нее, она чувствовала это, даже не глядя на него. Потом он снова заговорил, сдержанно и сухо:
— Ты, Люси, станешь моей любовницей и будешь исполнять любую мою прихоть, когда бы я ни захотел. Во время нашей единственной поездки к моей матери ты будешь говорить и делать то, что я тебе скажу.
— К твоей матери? Но зачем? Я же отдала тебе портрет, что еще тебе нужно?
— Я еще не передал его ей. Я подумал, что она непременно захочет поблагодарить тебя лично. К тому же, если помнишь, я предложил тебе свою долю в обмен на отказ от общения с моей матерью, но ты отвергла мое предложение.
Люси не поверила своим ушам. Неужели ее минутная слабость привела к этому?
— А что, если я передумала и хочу принять твое предложение?
— Слишком поздно, Люси. Обстоятельства изменились. Благодаря Терезе Ланца один из веронских популярных журналов пестрит фотографиями свадьбы ее племянника, включая наши с тобой и рассказ о соединенных трагедией судьбах. То, что в прессе опять подняли эту тему, заставило меня поменять планы. Мы приедем к моей матери как пара, и ты вручишь ей портрет как личный подарок. Она придет в восторг, и все спекуляции на истории наших семей прекратятся. Потом, через некоторое время, я скажу матери, что мы расстались, и она поймет, что все связи с тобой нужно обрезать. В обмен на все это я отдам тебе твою фабрику и найду нового партнера.
Люси в ужасе посмотрела на него:
— Я очень надеюсь, что неправильно поняла тебя.
— Я имел в виду партнера по бизнесу, — усмехнулся он, окидывая ее оценивающим взглядом, скорее унижающим, чем одобрительным. — Я более чем уверен в твоей способности завести себе мужчину, но пока мы вместе, я настаиваю на своей уникальности. Не волнуйся, долго это не продлится. Я никогда не встречался даже с приятными мне женщинами дольше полугода, а с такой, как ты, я и месяца не пробуду.
— Ты самый мерзкий подлец на свете! — крикнула она, дрожа от гнева. — Ты, должно быть, выжил из своего скудного ума, если думаешь, что я соглашусь на это непотребство!
— Пожалуйста, отказывайся, — пожал плечами Лоренцо, убирая руки с ее талии. — Я-то и без твоего согласия спокойно проживу, а вот насчет тебя не уверен. Если не боишься обанкротиться и потерять все, что имеешь, поступай как считаешь правильным. У тебя тут так мило. Боюсь, что твои друзья-художники расстроятся, если твоя галерея закроется.
Люси окаменела:
— Ты не можешь так поступить со мной.
— Могу. Для начала я закрою фабрику. Я богатый человек, потеря такой незначительной суммы для меня — пустяк. Потом я начну блокировать любой твой план по развитию городской инфраструктуры до тех пор, пока ты не сломаешься. Так что тебе повезло, что я предпочел дать тебе шанс и сделал такое выгодное предложение.
Люси залилась краской от гнева, но не могла даже саму себя убедить в своей правоте. Лоренцо был чудовищно влиятельным человеком, в чьих руках множество нитей, потянув за которые он мог потрясти до основания мегакорпорации и бизнес-акул. Как бороться против него слабой женщине? Люси не знала. Она с ненавистью посмотрела на него, уже зная, что примет его предложение. Ее жизнь была в его руках.
— Так как же, Люси? Хотя что я спрашиваю, — издевательски покачал головой Лоренцо. — Ты ведь сама знаешь, что согласишься.
— Да, но сначала я хочу подписать…
— О нет, дорогая, так дело не пойдет. Тебе придется поверить мне на слово. Впрочем, мы можем скрепить наш уговор, как делаете это вы, англичане.
И он протянул ей руку. Люси уставилась на нее, потом перевела взгляд на его лицо, и вдруг ей показалось, что он не так уверен в себе, как пытается выглядеть. Снова опустив голову, она вздохнула и обругала себя за то, что все еще стремится разглядеть в их отношениях что-то большее. Это просто секс за деньги, пусть и за очень большие.
— Такая вежливая, такая чопорная, настоящая англичанка, — усмехнулся он и, резким движением притянув ее к себе, начал расстегивать ее рубашку.
— Зачем ты это делаешь? — беспомощно спросила она. — Мне это не нравится, и ты не получишь от этого никакого удовольствия.
— Поверь мне, получу.
Его пальцы погладили ложбинку между ее грудей, потом скользнули под кружевной лифчик и сжали сосок. Люси задохнулась.
— Видишь, милая? Когда хорошо тебе, хорошо и мне. — Он наклонился и обжег ее губы поцелуем. — И я намерен доставить тебе огромное удовольствие. Ты будешь умолять меня продолжить.
30 
