13 
— Ну-ну, Аманда, это не конец света. Вы пачкаете свою одежду, миссис Лейтон, — отрывисто произнес он, видя, как Елена, опустившись на колени, вытирает девочке слезы собственным кружевным платочком.
— Моя одежда в настоящее время значения не имеет, сэр, — предупреждающе сверкнув глазами в его сторону, заявила она, продолжая приводить в порядок лицо Аманды и нашептывать ей утешительные слова.
Адаму пришлось подавить возмущение, вызванное неподобающим поведением Елены.
— Я просто хотел сказать…
— Прошу нас извинить. — Она выпрямилась, распространяя вокруг волны праведного гнева. — Прежде чем заботиться о себе, мне нужно позаботиться об Аманде.
Стоя в стороне и наблюдая за тем, как Елена, обняв девочку за плечи, ведет ее к постоялому двору, Адам не мог не признать справедливость ее слов. Вот только сказаны они были специально для того, чтобы упрекнуть его в том, что он не беспокоился о здоровье маленькой дочери.
Она заблуждалась. Адам понимал, что просто не умеет вести себя в обществе шестилетней девочки, но это вовсе не означает, что он не обеспокоен ее здоровьем, в чем его обвинила Елена Лейтон. Он просто не знает, как преодолеть пропасть, которая пролегла между ним и Амандой и ширилась день ото дня.
Час спустя, когда Елена присоединилась к Адаму за ужином в уединенной комнате на постоялом дворе, ему предоставилась возможность убедиться, что ее гнев ничуть не поутих. Он распорядился, чтобы горничная отнесла Аманде еду и питье. Вошедшая в комнату Елена, облаченная, как обычно, в одно из неизменных черных платьев и с раскрасневшимися щеками, наградила его взглядом сине-зеленых глаз, сверкающих от неодобрения и ненависти. Первое, очевидно, было связано с Амандой, второе, скорее всего, явилось следствием его безапелляционного требования присоединиться к нему за ужином.
— Не хотите ли стаканчик мадеры, миссис Лейтон? — предложил Адам.
Приняв ванну и переодевшись в свежую одежду и чистые сапоги, он был настроен гораздо более миролюбиво и старался не думать о том, что его камердинер Рейнолдс, вероятно, находится сейчас наверху, занятый тем, что пытается спасти первую пару сапог.
— Благодарю вас, но нет.
— В таком случае вы, быть может, предпочтете шерри или вино?
Она наградила его холодным взглядом:
— Я вообще не употребляю горячительные напитки.
Адам нахмурился:
— Не думаю, что что-либо из предложенного мной можно отнести к этой категории.
— И тем не менее.
— В таком случае давайте просто сядем за стол и поедим?
Взявшись за спинку стула, чтобы помочь ей сесть, Адам едва мог сдерживать свое недовольство ее отстраненностью.
— Я полагала, что поем в спальне вместе с Амандой, — заявила она.
— А я хочу, чтобы вы поужинали здесь со мной, — не сдавался Адам, многозначительно указывая взглядом на стул.
Нахмурившись, Елена сделала шаг вперед:
— Благодарю вас.
Она опустилась на стул, прямая как палка, следя за тем, чтобы ее спина не касалась спинки.
Скривившись, Адам занял место напротив нее и возобновил разговор лишь после того, как хозяин гостиницы принес им еду — густое дымящееся рагу и хлеб с хрустящей корочкой — и снова оставил их наедине.
— Вы возвели стену ледяной отчужденности между нами до конца ужина или я могу надеяться, что, выразив недовольство сразу, потом вы смените гнев на милость? — поинтересовался он, вопросительно поднимая черную бровь.
— Выразить вам недовольство, милорд? — удивилась она, при этом не поднимая головы и аккуратно раскладывая салфетку на коленях.
Адам устало вздохнул:
— Миссис Лейтон, мне нет еще и тридцати лет, но я уже вдовец, к тому же не имеющий никакого опыта общения с детьми, особенно с шестилетними особами женского пола. Поэтому признаю, я совсем не имею понятия, как нужно утешать плачущую девочку.
Елена медленно подняла голову и задумчиво посмотрела на Адама, стараясь увидеть в нем человека, которого он описал, и не обращать при этом внимания на его бесспорную привлекательность. Последнее сделать было очень трудно, учитывая, сколь безукоризненно он выглядел в темно-синем сюртуке, надетом поверх бежевого жилета. Ни в его вдовстве, ни в возрасте сомневаться не приходилось. Но лорд Адам Готорн относился к числу людей, весьма уважаемых пожилыми политиками за его умение недрогнувшей рукой управлять и своими сельскими имениями, и лондонским особняком. Невозможно представить, чтобы он не знал, как обращаться с шестилетним ребенком.
13 
