30 
Адам улыбнулся:
— Этого малыша зовут Самсон?
— Уверена, он вырастет и оправдает эту кличку, — поспешила вмешаться Елена, принимая сторону воспитанницы и ее котенка.
Возможно, именно из-за крошечного размера животное было изгнано матерью-кошкой, но у него были большие лапы, к которым в будущем приложится и более крупное тело.
Адам наградил ее еще одним загадочным взглядом, после чего с улыбкой склонился к Аманде и осторожно передал котенка.
— Он очень милый.
— Можно мне его оставить, папа? — тут же спросила Аманда.
— Как я могу запретить, когда миссис Лейтон назвала меня справедливым и разумным джентльменом?
Просиявшая от радости Аманда конечно же не поняла скрытого в его ответе сарказма, в отличие от Елены, которая тут же догадалась, что он над ней насмехается.
— Как я рада, что ты снова дома, папа, — сказала девочка. Ее сапфировые глаза сияли.
— И я тоже рад, милая, — хрипло признался он. — Я скучал по тебе.
Елена взирала на него скептически. Если бы он в самом деле скучал по дочери, вернулся бы поскорее, чтобы не заставлять Аманду все пять дней переживать из-за их драматичного расставания.
— Чтобы отпраздновать мое возвращение, приглашаю вас с миссис Лейтон поужинать со мной сегодня вечером.
— В самом деле, папа? — Аманда широко раскрыла глаза, не в силах поверить в свою удачу.
Елена, напротив, все еще сердилась на Адама из-за его долгого отсутствия, поэтому сомневалась, что сможет вынести целый вечер в его обществе. Она и сейчас едва осмеливалась смотреть на него, такого красивого в темно-зеленом сюртуке и коричневых бриджах, заправленных в черные ботфорты.
— Прошу меня извинить, лорд Готорн, но я вынуждена отказаться.
— Потрудитесь объяснить?
Елена не обратила внимания на холодность его тона.
— Вечера у меня свободны для себя самой, и на сегодняшний я запланировала более важные личные дела.
Адам насмешливо посмотрел на нее:
— Какие, например?
— Такие, например, как глажка одежды и мытье головы.
Теперь он точно знал, какое место отводится ему в списке приоритетов Елены Лейтон сразу после глажки и мытья головы!
Адам мрачно отметил, что, с тех пор как он вошел в детскую, она ведет себя с ним подчеркнуто холодно, занимая оборонительную позицию по отношению к Аманде и ее котенку. Очевидно, такова ее роль в жизни Аманды, кроме того, пять дней назад он расстался с дочерью далеко не дружески. Все же он чувствовал, что за ее поведением таится нечто большее, осознает она это или нет. Некая досада на саму себя.
Из-за того, каким тоном он говорил с ней перед отъездом? Несомненно.
Аманда уже простила его за то, что он так внезапно уехал и долго отсутствовал, а вот Елена Лейтон, похоже, нет.
— Уверен, ваши планы можно отложить на денек. — Адам поспешно отмахнулся от ее отговорок. — Возможно, вы почувствуете себя лучше, если мы назовем сегодняшний ужин уроком хороших манер и этикета для Аманды, — убедительно добавил он, видя, что Елена намерена отвергнуть приглашение во второй или даже третий раз.
Она изогнула бровь.
— Могу я в таком случае рассчитывать на предоставление мне в качестве компенсации другого свободного дня?
Он поджал губы, раздраженный упрямым вызовом, который она даже не потрудилась замаскировать.
— И что вы станете делать в этот день, когда, по вашему собственному признанию, едва знаете Кембриджшир?
— Вот и воспользуюсь случаем внимательней все осмотреть, — холодно парировала она.
Адам сдержал уже готовый сорваться с губ ответ, зная, что ничего не сможет изменить, лишь принудит ее отклонить приглашение на ужин.
— В таком случае разрешите предложить мою кандидатуру в качестве гида? — предпринял он еще одну попытку.
Его предложение скорее взволновало, чем обрадовало Елену.
— Вы же такой занятой человек, милорд. Как я могу отнимать ваше время, заставляя знакомить меня с красотами Кембриджшира?
— Или Кембриджшир с вашей красотой?
— Сильно сомневаюсь, милорд, чтобы кто-нибудь в графстве вообще обратил внимание на гувернантку вашей дочери.
Признавалась ли она самой себе в том, что негодовала на Адама не только из-за Аманды, но и из-за самой себя тоже.
Это негодование никак не вязалось с ее нынешней ролью гувернантки, негодование, окрасившее румянцем ее щеки цвета слоновой кости, шею и даже нежную кожу груди, видимую в глубоком вырезе бирюзового платья, которое, несомненно, являлось еще одним творением миссис Хепворт. Адаму этот наряд нравился даже больше, чем предыдущий розовый, он выгодно подчеркивал цвет глаз и мягкое сияние кожи.
30 
