62 
По непроницаемому лицу Адама Елена не сумела распознать, что он по этому поводу думает. Она стояла на пороге его кабинета, куда была вызвана для беседы. Ранее она отклонила приглашение присутствовать на семейном ужине.
Елена понимала: рано или поздно снова столкнется с Адамом и будет вынуждена поговорить с ним, но предпочла не стеснять своим присутствием семью за столом. Она с благодарностью приняла предложение леди Сисели о том, чтобы поднос с едой доставили ей прямо в спальню. Она совсем не была голодна, но не хотела расстраивать пожилую леди, которая относилась к ней с такой добротой.
Кабинет был освещен одной-единственной свечой, стоящей на письменном столе, отчего лицо Адама оставалось в тени, лишая Елену возможности угадать, какие чувства он испытывает.
— Да, я решила, что так будет лучше, — призналась она.
Он кивнул:
— Входите же и закройте за собой дверь. Незачем, чтобы содержание нашей беседы стало известно всем в доме, — более мягким голосом добавил он. Елена сделала, как он просил. — Раз вы переговорили с Иеремией, вам должно быть известно, что семь недель назад Мэттьюз распустил большую часть слуг вашего дедушки и набрал новый штат?
Елена вздохнула:
— Да.
— Какой вывод вы можете из этого сделать?
Она слегка нахмурилась, ожидая совсем иного вопроса. Она искренне сочувствовала слугам, много лет верой и правдой служившим дедушке. Миссис Ходжес, например, экономка в Шеффилд-Парке, которой оставалось всего два года до выхода на пенсию, рассчитывала на получение небольшого пособия, на которое она смогла бы прожить остаток дней. Будучи уволенной, она лишилась пенсии, ей пришлось переехать жить к своему старшему сыну в Скегнесс. Те, кто моложе, вроде Иеремии, были вынуждены искать себе новую работу.
Елена пожала плечами:
— Я бы сказала, это типичный пример полного пренебрежения Невиллом благополучием других людей.
— И это все?
Она слегка нахмурилась:
— А что еще я должна сказать?
— Вы не задумывались, что Мэттьюз разогнал слуг, опасаясь, как бы они не явились в суд давать показания в вашу пользу?
При упоминании о суде Елена тут же почувствовала приступ тошноты.
— Мне кажется, это довольно распространено, чтобы человек, вступивший в наследство, подобрал себе новых слуг.
— Да, согласен, — угрюмо ответил Адам. — Но в данном конкретном случае это еще и очень удобно.
— Только не для слуг.
— Верно, — подтвердил он. — Иеремия тоже считает, что вы были не способны причинить зло своему деду.
Елена вздернула подбородок в оборонительном жесте:
— В таком случае Иеремия прекрасный знаток человеческого характера.
Распознав в ее словах критику в свой адрес, Адам скованно улыбнулся:
— Бабушка сообщила мне, что вы по-прежнему намерены сопровождать ее в Лондон завтра утром.
— Я никак не влияла на принятие ею такого решения.
— Разве я обвинил вас в этом?
— Нет, но… — Елена поморщилась. — Мне кажется, вам эта идея вовсе не по душе.
— Вас беспокоит мое недовольство?
— Разумеется, меня беспокоило бы… — Она резко оборвала себя и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. — Мне кажется, вы предпочли бы, чтобы я уехала из вашего имения самостоятельно и перестала вовлекать членов вашей семьи в свои личные проблемы.
Поощряемая леди Сисели, Елена поведала ей всю правду о своем поспешном бегстве из Шеффилд-Парка два месяца назад, уверенная, что все сказанное останется между ними. Она ни секунды не сомневалась, что милая пожилая женщина может нарушить обещание. Елена была уверена, что приглашение в кабинет Адама для разговора последовало исключительно после его беседы с Иеремией. Он, однако, пока не сказал, верит ли словам молодого грума или нет.
— Вы приписываете мне мысли и желания, которых я, как мне кажется, не выказывал ни словом, ни делом.
Елена пожалела, что не может, по крайней мере, четко видеть его лица в дрожащем свете свечи.
— Возможно, вслух вы ничего и не говорили, — произнесла она, — но это не значит, что подобные мысли не приходили вам в голову.
— Возможно, — немного помолчав, сухо согласился Адам, не вполне уверенный, что думает обо всей этой ситуации в действительности.
Его разговор с грумом получился… проясняющим, если не сказать больше. Этот джентльмен немедленно встал на сторону Елены, выразив свою радость тем, что видит ее живой и невредимой.
62 
