110 
Но должно быть, все таки хотел поделиться своими мыслями.
— Пойдем проводишь меня на крыльцо, — сказал он, поднявшись на ноги.
— Если ты не будешь меня целовать.
— Не требуй слишком многого, Рыжик.
— Будем считать, что я этого не слышал, — сказал Фрэнк, прежде чем выйти вслед за гостями, но в его голосе слышались веселые нотки.
Хантер обошел вокруг стола и протянул ей руку. Тиффани устремила на него долгий взгляд, прежде чем взяться за нее. Им действительно нужно поговорить. Если он еще не понял, она должна ясно дать понять, что она не Дженнифер, но так, чтобы он не рассердился, потому что его поддержка очень важна для прекращения вражды. Поэтому она позволила вывести себя из столовой, собираясь последовать за своим отцом на переднюю веранду, но Хантер потянул ее в противоположную сторону.
— Там слишком тесно, — сказал он. — Покажи мне, где ты собираешься смотреть на закат.
Тиффани кивнула и повела его по коридору, который вел в заднюю часть дома, а затем по короткому коридорчику между двумя кладовыми, выходившему на заднюю веранду. Дом был спроектирован совсем не так, как дом Каллаханов. Даже хозяйственные постройки находились справа от дома, а не позади. Задняя веранда была маленькой и уединенной, туда не выходило ни одно окно. Снаружи уже стемнело, но на небе светила полная луна.
Тиффани проигнорировала два удобных шезлонга, стоявших рядом. Отец рассказал ей, что уже несколько раз менял их из за воздействия погоды, но они были точно такими же, как те, что много лет назад выбрала Роуз. Тиффани представила, как родители сидят в них, любуясь закатом и держась за руки.
Она подошла к столбику крыльца и прислонилась к нему, глядя на луну.
— Твоя мать понимала что к чему, — заметил Хантер, остановившись у нее за спиной. — Ты бы хотела иметь такое крыльцо, Рыжик?
Наверное, если бы она собиралась жить в местности с такими живописными закатами, как здесь, но она не собирается.
— Перестань называть меня этим дурацким прозвищем. Я Тиффани.
— В этом вся загвоздка. Не в моем сознании. И возможно, не в твоем тоже. Стала бы девушка, которой ты якобы являешься, говорить о поцелуях в присутствии всей семьи?
Тиффани раздраженно цокнула языком.
— Я понимаю, куда ты клонишь, но в кругу семьи я могу не следить за тем, что говорю.
— А с остальными не можешь?
— Конечно, как того и требуют приличия.
— И тебе нравится так жить?
— Я впитала это с молоком матери. Для меня это так же естественно, как для тебя говорить то, что думаешь. Что было неестественно, так это пытаться изображать Дженнифер, экономку. Это было… нелегко. И неправильно. Я извинилась перед твоей семьей, Хантер, но не сказала, как сожалею, что обманула тебя. Понятно, что ты сердишься. У тебя есть для этого все основания.
— Я сердился, — мягко отозвался он, положив руки ей на плечи. — Но разве сейчас я кажусь сердитым?
Тиффани отпрянула и повернулась к нему лицом.
— Ты говоришь так, словно по прежнему воспринимаешь меня, как Дженнифер Флеминг, а я пытаюсь сказать тебе, что не имею с ней ничего общего. Возможно, я немного увлеклась этим маскарадом, но он закончился. Теперь перед тобой настоящая Тиффани Уоррен, и это совсем не та женщина, которая тебе нужна. Ты сам говорил…
Слова застряли у нее в горле, когда он схватил ее за талию и приподнял, посадив на перила крыльца, достаточно далеко от столбика, чтобы она не могла ухватиться за него. Вместо этого ей пришлось вцепиться в плечи Хантера. Но он облегчил эту задачу, приподняв ее юбку достаточно высоко, чтобы вклиниться между ее бедрами.
Тиффани ахнула.
— Прекрати сейчас же.
— И не подумаю. Вначале нам надо выяснить, кого ты пытаешься убедить и в чем, потому что я не нуждаюсь, чтобы меня в чем то убеждали, в отличие от тебя.
Он не дал ей шанса ответить. Его губы приникли к ее губам, напомнив о той ночи в амбаре, когда она забыла обо всем, кроме ощущений, которые в ней возбуждал Хантер. Тиффани снова захлестнула страсть, лишая разума, опровергая все, что она только что пыталась сказать, но ей было все равно! Это было нечто прекрасное, где не было семейных дрязг, где ничто не имело значения, кроме…
Он притянул ее теснее, и Тиффани прижалась к нему, упиваясь поцелуем. Какой восторг снова сжимать его в объятиях, ощущать его вкус. Как можно желать мужчину до такой степени!
Она все еще задавалась этим вопросом, когда Хантер снял ее с перил и она скользнула по его сильному телу. Ее колени так ослабли, что она не устояла бы на ногах, если бы он не придерживал ее за талию.
110 
