20 
Анна цокнула языком.
— Я бы не сказала, что это значит отнестись без предубеждения.
— Два месяца и ни днем больше, — скрипнув зубами, заявила Тиффани.
— В ваших устах это звучит как наказание, но я определенно не вижу вашу помолвку в таком мрачном свете.
— Еще бы! Это ведь не тебя попросили выйти замуж за незнакомого человека, — парировала Тиффани.
— Верно, но вас тоже никто не просил. Никто не собирается тащить вас к алтарю. Что касается вашего нареченного, то он недолго будет оставаться для вас незнакомцем. И знаете ли, на это можно посмотреть под другим углом. Я согласилась сопровождать вас в Монтану, потому что в отличие от вас полагала, что получу удовольствие от нового опыта. Новые места, новые люди вдали от городского шума и суеты. И, не считая ограбления поезда, я наслаждалась поездкой. Вы тоже всю жизнь прожили в городе. Разве вам совсем не любопытно, как живут люди в этой части страны?
«Нисколько», — подумала Тиффани, но она устала сталкиваться лбом с Анной. Для человека, который не хочет быть ей другом, та слишком много себе позволяет в этом путешествии. И может все испортить, если откажется подыгрывать. Пожалуй, нужно дать ей разумное объяснение.
— Ты не учла возможных последствий, — сказала Тиффани. — Что, если я и вправду увлекусь своим женихом и решу, что ради любви смогу приспособиться к жизни здесь, а после свадьбы обнаружится, что он ужасный человек? Что тогда? Пуститься в бега, как это сделала мама? А как я узнаю, каков он на самом деле, если он явится ухаживать за мной во вражеский лагерь? Он будет держаться настороже либо притворится, чтобы произвести на меня впечатление. В обоих случаях это будет неестественное поведение, тебе не кажется? И тут вдруг мне представляется уникальная возможность выяснить, каков он на самом деле, прежде чем он наденет маску. Не хотелось бы узнать это после свадьбы, когда будет слишком поздно. Так что позволь познакомиться с этими людьми, прежде чем мне придется иметь дело с их притворством. — Она упрямо вздернула подбородок. — И если ты не считаешь это достаточной причиной, тем хуже.
Анна задумалась, видимо, размышляя над словами хозяйки.
— Кажется, они считают, — произнесла она наконец, — что экономка еще и кухарка.
Тиффани, ожидавшая потока упреков и возражений, а не этого практичного замечания, сообразила, что Анна согласна, и рассмеялась.
— И что? Я объясню, в чем заключаются обязанности экономки. Лучше скажи, у тебя еще остались деньги, которые дала мама? — Анна кивнула. — Сними комнату, как мы и собирались, но на более длительный срок. Можешь считать это отпуском. Я зайду к тебе завтра, когда приеду, чтобы отправить письмо маме, и дам знать, как все складывается.
Сжав Анну в коротком объятии, Тиффани вышла из отеля, прежде чем та успела передумать и привести новые возражения. Снаружи ее ждал только один из братьев. Тиффани была рада, что не ворчливый.
— Мне нужен носильщик, чтобы донести чемодан, — сказала она. — Он довольно тяжелый.
Секунду он молча смотрел на нее, явно озадаченный. Тиффани вздохнула. Наверное, не следует отдавать ему приказы. Придется быть осторожнее, если она хочет, чтобы поверили, что она служанка.
Коул рассмеялся.
— Здесь нет носильщиков, мэм. Джон отправился по делам, нанять повозку и забрать новые колеса для нашего сломавшегося фургона. Он будет ждать нас на вокзале.
— Отлично. Не могли бы вы показать контору телеграфиста? Нужно сообщить родным, что я благополучно прибыла.
— У нас нет конторы телеграфиста, хотя телеграф имеется. Я провожу вас.
— Спасибо, — сказала она.
Это оказалось недалеко, прямо через дорогу. К счастью, им не встретилось ни одного всадника, который поднял бы облако пыли. Они направились к зданию, на котором красовалась вывеска: «Почтовая станция». В нижней ее части было приписано от руки: «И телеграф».
— Удивительно, что железная дорога не оставила почтовые кареты без работы, — заметила Тиффани.
— На Севере и Юге еще имеются населенные пункты, куда не доходят железнодорожные пути. Если не возражаете, я бы остался снаружи, чтобы не проворонить Уорренов. Не хотелось бы ввязываться в перестрелку из за того, что мы выхватили вас у них из под носа.
Это было тревожное заявление, но поскольку Коул сопроводил его ухмылкой, Тиффани решила, что он пошутил.
Войдя в контору, она направилась к стойке телеграфиста, но помедлила, сообразив, что тот может предупредить ее отца. Наверняка в таком маленьком городке все знают друг друга. Поэтому она составила послание без подписи, адресованное Р. У. в отеле в Чикаго, где остановилась Роуз. Сколько еще постояльцев могут иметь такие инициалы? Телеграмма гласила:
20 
