Глава 17

— Мне нужно выпить, — буркнул Хантер, спрыгнув с повозки, как только та по прибытии в город остановилась позади конторы грузовой компании. — Оставайся с ней как приклеенный, — бросил он Дигану. — Не так близко, конечно, но позаботься, чтобы к ней никто не приставал.

После чего зашагал прочь, исчезнув за углом здания. Тиффани вздохнула, но сумела спуститься на землю сама, не дожидаясь, пока Диган спешится и поможет. Если бы она не рассердила Хантера, то не осталась бы снова наедине с его телохранителем. Сама виновата.

Но почему он так рассердился? Потому что она не согласна с его мнением о ее женихе? Или потому что он так ненавидит собственную невесту, что не желает даже говорить о ней? Она слишком мало знает его, чтобы угадать. И никогда не узнает, поняла она с некоторым опозданием, если будет обижаться на его своеобразное дружелюбие и покрываться мурашками от его хрипловатого шепота. Ей нужно лучше управлять эмоциями. Она не желает, чтобы Хантер ей нравился. Она хочет вернуться домой, в Нью Йорк. И не собирается волноваться из за слов, которые ему вообще не следует говорить едва знакомым девушкам!

Диган догнал ее и зашагал рядом, когда она двинулась в том же направлении, что и Хантер, чтобы выйти на главную улицу. В поводу он вел двух лошадей, потом задержался ненадолго, чтобы привязать их к первой же коновязи, мимо которой они проходили.

— Сначала я хотела бы отправить письмо, — сказала Тиффани, когда он присоединился к ней на деревянном тротуаре, тянувшемся вдоль зданий, выходивших на улицу.

— Тогда нам сюда, — отозвался он.

Она последовала за ним мимо контор и магазинов, помедлив у одного из заведений, из открытой двери которого струились восхитительные запахи. Не предупредив Дигана, Тиффани вошла внутрь. Это была небольшая пекарня с печами вдоль задней стены и несколькими столами в передней части, нагруженными свежим хлебом и выпечкой.

Хозяин закрыл дверцу печи и улыбнулся.

— Чем могу быть полезен?

Тиффани не ожидала от Нэшарта уровня обслуживания, привычного для больших городов, но все же спросила:

— Вы осуществляете доставку?

— Нет.

— Я хорошо заплачу.

— У меня нет времени на доставку. Если вам нужен хлеб, приходите сюда и покупайте.

Разочарованная, что не может получить то, что ей нужно, даже за дополнительные деньги, Тиффани спросила:

— Тогда, может, вы дадите мне рецепт вашего хлеба? Я заплачу.

Улыбка исчезла.

— Выдать мой секрет? Ни за что!

Тиффани была на грани отчаяния.

— Не вашего особого хлеба, а обычного.

Пекарь приподнял бровь.

— Вы и правду не умеете печь? — Он рассмеялся. — Тогда какая из вас жена?

— Такая, какая нанимает вам подобных, — огрызнулась Тиффани и гордо вышла из лавки.

Диган по поводу ее неудачи не сказал ни слова. Однако предостерег от дальнейших отлучек, пусть даже коротких.

— Боюсь, вынужден просить вас поторопиться с делами, оставив не самые срочные на другой день. Я хочу увезти вас из города раньше, чем начнутся беспорядки.

Тиффани резко остановилась.

— Какие беспорядки?

— Сегодня суббота. По субботам здесь всегда что нибудь случается, но с тех пор, как открылась шахта Хардинга, стало хуже. Ближе к вечеру прискачут ковбои, чтобы устроить небольшое светопреставление, как они это обычно делают. Шахтерам мало платят, что делает их раздражительными, к тому же ковбои и шахтеры не слишком ладят между собой, потому что у них мало общего.

Когда Диган упомянул о беспорядках, Тиффани подумала о перестрелке в поезде.

— Шерифу следовало бы запретить носить оружие в городе.

Судя по выражению, мелькнувшему на непроницаемом лице Дигана, ее замечание показалось ему забавным. Он, наверное, рассмеялся бы, если бы вообще когда нибудь смеялся.

— Почему? Пока еще никого не убили. Здешние беспорядки обычно не доходят до стрельбы, если только какой нибудь хвастун не пожелает прославиться. Шахтеры не носят оружие, а ковбои в массе своей приличные ребята. Они не станут стрелять в безоружного. Но это дает шахтерам преимущество. Они чертовские хорошо дерутся. Как те двое через дорогу, что пялятся на Хантера.

  41