22 
— Благодарю вас. Я действительно больше не хочу.
Кэрри не стал настаивать, но ему было приятно, что Сонда отказывается от еды ради него. Не такая уж она эгоистичная, какой кажется на первый взгляд. Или хочет казаться? Кэрри быстро проглотил оставшийся суп и вымыл котелок в озере.
— Вы спрашивали, откуда я так хорошо знаю Мадагаскар. Все очень просто. У меня был друг он занимался наукой, изучал вымирающие и редкие виды животных. Он частенько и подолгу останавливался на Мадагаскаре — здесь прекрасная почва для такого рода исследований. А я — молодой и увлекающийся — путешествовал с ним…
— Вы говорите — «был друг». А где он сейчас? — полюбопытствовала Сонда.
— Не знаю, — помрачнел Кэрри. — Мы разошлись далеко не хорошими друзьями. Увы, не все супруги сохраняют нормальные отношения после развода… И вообще, — глянул он на Сонду исподлобья, — нам пора спать. Или вы не устали за день? — усмехнулся он.
— Хорошо, — проигнорировала насмешку Сонда.
У нее слипались глаза, поэтому даже самым интересным историям на свете она бы предпочла сон.
Кэрри выделил ей спальник, теплое одеяло и пожелал спокойной ночи. Сонда почувствовала, что боль в ногах практически исчезла, благодаря чудодейственной мази, но сказать об этом Кэрри не успела, потому что, оказавшись в теплом спальном мешке, моментально уснула.
Кэрри еще долго ворочался в своем спальнике. Сон не шел, несмотря на усталость. Его часто мучила бессонница, и он мог полночи, а то и целую ночь не смыкать глаз.
Сегодня он надеялся заснуть — все-таки денек выдался не из легких, — но убежать от бессонницы не так-то просто. Он долго думал о том, чем закончится путешествие и какие неприятности навлечет на него присутствие Сонды.
Правда, девушка изо всех сил старалась не вызвать его недовольства, но обстоятельства могут сложиться самым непредсказуемым образом. Лучше уж об этом не думать… Сегодня он чувствовал к ней симпатию и даже уважение. Она упала в обморок от усталости и жары, но не сдалась и пошла дальше…
Интересно, что она сказала своему жениху? Какую историю сочинила? И что вообще представляет собой ее жених? Наверняка какой-нибудь затюканный паренек, который терпеливо сносит ее насмешки…
Хотя, Кэрри, как ни старался, не мог представить Сонду рядом с затюканным пареньком. Слишком уж она яркая. Во всех отношениях: и внешне, и внутренне. Правда, лучше бы ее внутренней яркости было поменьше. Или выражалась бы она в чем-то другом…
Не поймешь эту Сонду. То она — настоящий айсберг, ни малейшего признака душевной теплоты. То — наивная девчонка, которая готова поверить всему, что ей скажут. То — вулкан, извергающий пламя дикой и совершенно необоснованной злости… То… Глаза Кэрри закрылись, и он наконец отправился в путешествие по сказочной стране снов…
5
Сонда высунула голову из-под синего полога палатки. Лучи яркого солнца ударили ей в глаза. Она прикрыла глаза рукой и выбралась на свет Божий. Ее спутника нигде не было видно. Куда он пропал?
— Кэрри! — крикнула она, но ответом был лишь птичий щебет.
— Кэрри! — повторила Сонда.
Безуспешно — Кэрри не подавал ни малейшего признака присутствия в их маленьком лагере. Рюкзак на месте, как, впрочем, и все остальные вещи. Значит, он ее не бросил. Да и вряд ли он оставил бы здесь свою палатку. К тому же он мог бросить ее гораздо раньше — зачем тратить время и еду на человека, которого собираешься оставить одного в лесу? Но куда он мог пойти?
Сонда обошла палатку и валун и окончательно убедилась в том, что Кэрри исчез. Ей стало не по себе. В голову лезли самые разнообразные мысли. Сонда лихорадочно пыталась вспомнить, говорил ли Кэрри что-нибудь о малагасийских хищниках, но ей это не удалось — кроме ушастого ай-ая с огромными глазами и птицы-змеи Анинги они никого не встречали.
Что ж, в этой ситуации ей остается только сидеть и ждать у моря погоды. Точнее, у озера. Хорошо еще, если в нем не водятся крокодилы. Сонда проклинала Кэрри, который оставил ее одну и ушел без предупреждения. Мог бы и догадаться, что девушке будет не по себе одной в диком лесу на совершенно незнакомом острове…
— Доброе утро, — услышала она голос Кэрри.
— Для кого-то — доброе, а кто-то проснулся и страшно испугался, увидев, что вас нет! — накинулась на него Сонда. Злость, правда, испарилась сразу же, как только она услышала его голос. Слава Богу, вернулся. Но для острастки отругать его все-таки следовало. — Могли бы и разбудить! Думаете, приятно проснуться черти где, в полном одиночестве?
22 
