ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Королевство грез

Очень скучно >>>>>

Влюбленная вдова

Где-то на 15 странице поняла, что это полная хрень, но, с упорством мазохостки продолжала читать "это" аж до 94... >>>>>

Любовная терапия

Не дочитала.... все ждала когда что то начнётся... не понравилось >>>>>

Раз и навсегда

Не понравился. Банально, предсказуемо, просто неинтересно читать - нет изюминки. Не понимаю восторженных отзывов... >>>>>

Легенда о седьмой деве

Очень интересно >>>>>




  58  

— Неужели это так важно?

— По-моему, да, — ответил Пьер. — Человек должен стремиться не только к материальным благам, необходимым для жизни, но и утверждать себя как личность.

— А разве богатым не нужно к этому стремиться?

— Они на это не способны. Проносятся в шикарных экипажах, не замечая тех, кого обдают грязью, и видят жизнь только через оконное стекло кареты. Да многие из них к ней просто не приспособлены, — в голосе Пьера прозвучало презрение, и Вада не могла это не отметить.

Она снова оказалась в плену золотых цепей, прочно сковавших ее будущее. Вада была уверена, что Пьер любит ее такой, какую видит: не блистательную аристократку, а бедную компаньонку, девушку столь скромного достатка, что даже в Париже ее некому сопровождать.

«Он не должен знать правду, — неистово убеждала она себя. — Если я лишусь его любви, жизнь потеряет для меня всякий смысл».

С такими мыслями Пьер и застал ее, войдя в студию с платьем в руках. Оно было сшито из черной и белой ткани, с плотно прилегающим лифом, который удачно подходил к юбке с оборками. Воротник и рукава украшала красная тесьма, придававшая платью тот загадочный шарм, присущий, казалось, всем француженкам — и богатым и бедным, без исключения.

— Ты так долго отсутствовал! — тон был почти обвинительный: Вада не сумела сдержать себя.

— Ты беспокоилась о себе или обо мне? — как бы шутя, поинтересовался Пьер.

Вада надеялась только на то, что состояние оцепенения, которое еще не совсем прошло, не позволит ей покраснеть, но поняла, что Пьер заметил ее ревность.

— Моя приятельница кого-то развлекала, — объяснил он, — и я не хотел им мешать, пока они не попрощались.

— Но ты же сам говорил, что приглашать мужчину домой неприлично, — возразила Вада.

Его глаза заблестели, и, положив платье на постель, он сел около девушки.

— Никак не пойму, дорогая, что это — любопытство или ревность?

В какое-то мгновение Ваде очень захотелось ему солгать, однако она предпочла сказать правду и, опустив глаза, прошептала:

— И то и другое.

Пьер легко рассмеялся. Он наклонился и нежно поцеловал девушку, слегка коснувшись ее губами.

— Но для последнего чувства нет оснований. Я успокою твое любопытство, если скажу, что моя приятельница актриса и живет в мире, в котором ты, если я сумею этому помешать, никогда не будешь вращаться? — Улыбнувшись, он добавил:

— Несмотря ни на что, это очень добрый человек и всегда готова помочь; она одолжила мне один из самых красивых своих нарядов.

Пьер встал, взял платье и развернул его перед Вадой.

— А теперь садись! — скомандовал он. Вада подчинилась, натянув простыню и прикрыв ею грудь.

Пьер начал надевать на нее платье через голову, и Вада продела руки в рукава.

— Не волнуйся, я помогу тебе, — сказал Пьер. Девушка наклонилась вперед, и он застегнул пуговицы на спине. Оба залюбовались пышной юбкой, лежавшей в ногах поверх одеяла.

— Сейчас я помогу тебе подвинуться к краю постели, а когда сядешь, надену на твои ножки вот эти легкие туфельки, — я их тоже захватил, думаю, они должны быть тебе впору.

Вада делала все, как говорил Пьер, и хотя ей еще трудно было двигаться, смогла наконец свесить с постели сначала одну свою маленькую ножку, потом другую.

Пьер опустился перед ней на колени и поставил на коврик черные туфельки.

— Ноги совсем не слушаются и ведут себя так, будто они не мои, — жалобно пролепетала Вада.

Пьер взял в руку ее правую ступню, с нежностью глядя на маленькие прелестные пальчики с розовыми ноготками и высокий подъем. Молодой человек залюбовался изысканной формой ножки и, задержав ее в руке, сказал:

— Возможно, со временем она станет моею, — и, наклонившись, поцеловал ее.

Все произошло неожиданно. От прикосновения его губ Вада почувствовала, как внутри нее стало разливаться тепло.

— О Пьер, мне больше нравится, когда ты целуешь меня в губы…

— Мне бы хотелось целовать тебя всю, — произнес Пьер, — я хочу быть уверен, моя милая, что каждая драгоценная твоя частица принадлежит мне.

Он взглянул на Ваду. При свете лампы девушка увидела в его глазах огонь — тот самый, что и в первый их вечер в этой студии. Но сейчас она все воспринимала иначе, и хотя он горел еще ярче, но страха, как прежде, она не испытывала. Такой же огонь владел и ею, стал частью ее самой, и Вада догадалась, что пламя, которое разжег в ней Пьер, — это пламя любви.

  58