4 
— Ты никогда не была в Роллер-парке, ведь так? — «Роллер-парк, — подумал он, — она решит, что я свихнулся». Но он должен был это сделать. Он еще хотел запустить с ней воздушных змеев, покататься на велосипеде и съездить на озеро Сильван — чтобы, расположившись на пляжных лежаках, увидеть звезды. Раз уж он приехал к ней.
Она смотрела на него с удивлением, как на сумасшедшего. Это было недалеко от истины.
— Ты сошел с ума? — спросила она. Он заметил, что ее глаза изменились. Раньше они всегда улыбались. Теперь были рассерженными и немного грустными. Куда делись прежние искорки?
— Послушай, — сказала она неожиданно резким голосом, — я не знаю, что ты пытаешься сделать, но не стоит. Ты был нужен мне. И Марку. Но это было давно. Теперь поздно. — Она резко поднялась и окинула его взглядом, от которого тут же превратилась из Тори в Викторию Брэдбери. — Возвращайся туда, откуда приехал. Больше не беспокой меня!
Он тоже встал, посмотрел на ее горящие глаза и мягкие губы.
Когда-то он целовал эти губы и запомнил их сладкий вкус навсегда.
Он как будто очнулся. Она давала ему возможность уйти.
«Воспользуйся этой возможностью и беги…» — подумал он.
В Торонто было много дел. Он не мог себе сейчас позволить на неделю выбиться из графика. У него была красивая, замечательная девушка, которая согласилась бы выйти за него, если только он предложит ей. Он удивился, почему до сих пор этого не сделал.
— Я приду завтра, — мягко сказал он, — около десяти.
Спустившись с крыльца, он услышал, как она пробормотала: «Не стоит беспокоиться…»
«Нужно прийти к девяти, чтобы застать ее», — подумал он.
* * *
Номер в гостинице был шикарный. Но Адам Рид, сын механика, воспринимал роскошь довольно спокойно.
Он посмотрел на часы. Около одиннадцати в Калгари, около часа ночи по восточному времени. Слишком поздно, чтобы звонить Кэтлин. Почему-то его это обрадовало. Он не рассказывал ей о поездке в деталях, просто сказал, что едет по делам. Это и есть дело. Или было им. Настоящим делом.
До тех пор, пока он не увидел Тори.
«Что может подумать Кэтлин, услышав мой голос? А что она, собственно, должна в нем услышать?» — спросил он себя.
Тоску по прошлому. Вещи, которые казались очевидными, вдруг перестали быть таковыми.
Адам думал, что он и Кэтлин, тоже адвокат, составляли прекрасную пару, он был почти готов сделать ей предложение.
До того самого момента, как Тори открыла дверь…
Все стало неопределенным. Кэтлин с черными, как вороново крыло, волосами и темно-синими, как сапфир, глазами превратилась в мираж.
Адам быстро подошел к маленькому холодильнику, исследовал его содержимое. Он достал колу, хотя знал, что из-за нее не заснет теперь до рассвета. И когда он только превратился в старика, который не пьет колу на ночь, потому что не сможет заснуть?
Он попытался посмотреть на себя глазами Тори. И понял, что она видела в нем мужчину-ребенка, который остался все таким же безрассудным. А в общем, вовсе не кока-кола не позволит ему заснуть ночью. Он ощутил необычную энергию во всем теле.
Он взял свой чемодан, положил его на стол и раскрыл. Аккуратная пачка документов — работа для мужчины, который не может пить ночью колу, потому что не уснет…
Знает ли она, что он стал адвокатом? Она не спрашивала. Спросит ли завтра? Захочет ли узнать — почему? Сможет ли он сказать правду?
Он долго думал, прежде чем выбрать профессию. Хотел стать врачом, как ее отец. Но в тот день, когда он препарировал лягушку на уроке биологии, он понял, что карьера, связанная с кровью и разрезанным телом, не для него. Он не смог бы даже смотреть на какие-нибудь склизкие миндалины. Значит, стоматология, очень высоко оплачиваемая профессия, тоже исключалась. Отец Марка был ветеринаром. Адам не испытывал ни малейшего интереса к блестящим рыбкам и лохматым пуделям, которых видел в офисе отца Марка, так что эта специальность тоже не годилась.
Мама Марка была психологом. Уважаемая профессия, но не так хорошо оплачивается, да и исследование секретов человеческой души, когда он и в своей-то не мог разобраться, оставляло его равнодушным.
Бухгалтерское дело — слишком скучно.
Оставалась юридическая практика. Хорошая, чистая работа. Хотя и здесь много было всякого неприятного. Но он любил свое дело. Ему нравилось решать проблемы. Обдумывать сразу много вариантов. За всем следить. Сохранять спокойствие и достоинство, когда другие теряют и то, и другое. Он обожал все это. Постоянный вызов и отсутствие однообразия.
4 
