41 
— Это было настоящим благословением — быть любимой двумя такими замечательными мужчинами, как вы.
— Тори, не говори ничего…
Она сделала бы многое, чтобы избавить Адама от невыносимой боли, которую ощущала в его голосе, но она знала, что это не в ее силах.
Они лежали рядом, изо всех сил сдерживаясь, не касаясь друг друга.
Она знала, что все это — пускание змея, смех, дуракаваляние — было ради именно нынешнего момента.
Момента, когда можно было построить мост, ведущий к любви, которая по прихоти судьбы пошла не той дорогой.
В темноте она чувствовала, как Адам напряжен. А потом вздохнул.
— Иди ко мне, — скомандовал он мягко.
И она тут же подчинилась. Она прижалась к нему, вцепилась, как будто он был спасительным плотом в бушующем море, или могучим дубом, неподвластным порывам ветра, или твердой скалой в зыбучих песках.
Он не пытался поцеловать ее, лишь крепко прижимал к своему телу. Такому горячему, мускулистому, прекрасному. И если бы он только позволил, она бы исследовала каждый его сантиметр… Но он не сделал этого.
Внезапно его напряжение как будто исчезло. Он задышал глубоко и спокойно, поцеловал ее в макушку, а потом заснул.
Утром, когда она проснулась, место рядом с ней было пусто. В окно врывался солнечный свет, огонь в печке давно погас. Она вдохнула запах кофе и, услышав ровный звук мотора, снова закрыла глаза, не решаясь возвращаться к действительности.
Адам уставился на мотоцикл, озадаченный. Вчера, когда он пытался завести его под проливным дождем, абсолютно ничего не получилось. Он сдался и пошел в дом. А теперь, без малейших усилий с его стороны, большая машина гудела под ним, как будто никогда ничего и не ломалось.
Он выключил мотор и завел мотоцикл снова. Все было в порядке.
Он покачал головой. Все это ненормально. Машина сбивала его с толку, но его эмоции — нет.
Что-то очень важное случилось этой ночью.
Он вошел. Она спала на матрасе около огня. Он остановился и смотрел на ее лицо, озаренное пламенем, оно снова казалось юным. Как будто в ее жизни никогда не было трагедии. Значит, его миссия была успешной?
Он не пришел в восторг, услышав ее предложение спать с ней рядом. На одном матрасе и под одним одеялом. Секс, естественный между мужчиной и женщиной их возраста, при этом исключался. Любой другой на его месте решил бы, что это наилучший способ снять напряжение и согреться. Но он представил себе, как она выглядела бы обнаженной, и сразу согрелся.
Адам пошел в ванную и умылся.
И пока он фыркал от ледяной воды, ему пришло в голову, что ее просьба присоединиться к ней на матрасе говорила о том, о чем он мечтал долгое время.
Она доверяла ему.
Может, это было даже более важно, чем ее ночной экстаз в его объятиях.
Как мог он провести с ней ночь? Это все слишком усложнило бы. И сделало бы немыслимым его полет в Торонто.
Нет, отношения с Тори заставили бы его серьезно задуматься об обязательствах.
Даже юношей он знал, что если бы поддался тому ощущению, которое эта девочка вызывала в нем, и довел бы дело до логического завершения, то столкнулся бы с серьезными вопросами.
Например, что он будет делать дальше в жизни? И что будет делать она со своей жизнью?
Ему казалось, что он всегда знал ответы на все эти вопросы.
Он не врал ей сегодня. В двенадцать лет он вверил ей свою судьбу. Полностью. Не сходя с дороги. Никого больше не желая и никогда даже не допуская возможности жить без нее.
Он просто надеялся решить вопрос позже. Но ее повторный отказ уничтожил бы его. Погасил бы тот маленький огонек надежды, который тлел в нем.
И теперь, зная, что у него нет ни малейшей надежды заснуть, несмотря на усталость, он вернулся и лег рядом с ней.
Она сладко пахла. Ее лимонный запах смешивался с запахом дыма. Это опьяняло. Ему хотелось заключить ее в объятия, но его джинсы были мокрые, и он не хотел, чтобы она замерзла.
И что-то еще сдерживало его. Какая-то уязвимость этой женщины.
Сегодня ночью она объяснила все. Она жалела, что причинила ему боль тогда, под звездным небом по дороге в Банф.
Адам же и не думал, что его предложение будет неожиданным для нее. Ему казалось, она знала, что он чувствует, и чувствовала то же самое.
Ее отказ полностью сломил его.
Считая, что восстановить их прежние отношения невозможно, он был поражен тем, как простые слова, сказанные ею сегодня, отозвались в его сердце. Боль, беспокоившая его все эти семь лет, неожиданно исчезла.
41 
