35 
Но Рейфу сейчас было не до того, чтобы замечать ее колебания, он приблизился к ней и начал нетерпеливо расстегивать пуговички ее сарафана.
Несмотря на что-то похожее на страх, тело Шаан страстно жаждало его тела. Она тоже дышала судорожно, прерывисто, груди ее набухли и отяжелели в болезненном ожидании желанных ласк.
Наконец полы сарафана распахнулись, и глаза Рейфа жадно скользнули по ее телу, прикрытому теперь лишь тончайшими полосочками белого шелка на груди и бедрах. Рейф расстегнул переднюю застежку бюстгальтера, наклонил голову и быстро втянул в рот один из трепещущих сосков. Шаан выгнула спину с беспомощным стоном наслаждения, мужчина подхватил ее, приподнял и понес к кровати. То, что произошло потом, оставило Шаан лежать распростертой на постели.
Рядом тяжело дышал Рейф. Его рубашка была расстегнута, и грудь все еще вздымалась после недавнего мощного взрыва удовлетворения.
Они даже не разделись. Шаан лежала как мертвая, она не пошевелилась с того самого момента, как Рейф отодвинулся от нее, а пульсирующий трепет меж ее раздвинутых бедер напоминал о той жестокости, с которой Рейф довел их обоих до экстаза. Шаан смутно понимала, что минуту назад ее буквально изнасиловал мужчина, потерявший всякий контроль над собой. Мужчина, который, похоже, сейчас и сам с трудом верил в то, что только что совершил.
– Рейф… – Шаан коснулась его плеча, робко пытаясь разубедить его.
Он тут же сел, словно ее прикосновение обожгло его, и Шаан поспешно отдернула руку.
– Прости, – хрипло сказал он после продолжительного напряженного молчания. – Я не имел права вести себя, как… Прости, – коротко закончил он. Потом Рейф встал, вошел в ванную и захлопнул за собой дверь.
«Даже не посмотрел в мою сторону!» – с болью отметила Шаан.
Нет, он вовсе не оскорбил ее той поспешностью, с которой его страсть вырвалась наружу, потому что то же самое произошло и с ней.
Быстрый секс принес ей немыслимое удовлетворение. Ее мало трогало, что их одежда оставалась на них.
Шаан и в голову не пришло бы усомниться в чем-либо, если бы не поведение Рейфа и его слова.
Он как будто признавал, что умышленно унизил ее, словно наказывая за что-то своей страстью. Наказывая ее… но за что?
Мэдлин.
Девушке показалось, что ненавистное имя острым ножом полоснуло по ее обнаженной плоти, и она резко запахнула полы сарафана, перекатываясь на бок и сжимаясь в комок.
– Исчезни! – яростно прошептала она отвратительному призраку другой женщины.
Внезапно до нее донеслись какие-то звуки из ванной, и Шаан вскочила с постели, отбросила сарафан в сторону и накинула халат. Ее пальцы лихорадочно тряслись, когда она завязывала пояс, а от клокочущего внутри нее гнева она бессильно скрежетала зубами…
«Я изгнала призрак Пирса, – горько думала девушка. – Но Рейф не сделал этого с призраком Мэдлин!»
Дверь ванной отворилась, и Шаан бросилась к ней, высоко подняв голову и сверкая глазами в приступе слепой ярости.
– Никогда… не смей… так поступать со мной! – выкрикнула она в побледневшее лицо Рейфа и, обойдя его, шагнула в ванную, громко хлопнув за собой дверью.
Шаан тяжело дышала, ее кулаки сжимались и разжимались в бессильной злобе перед этим монстром, который назывался ревностью.
Ведь именно он говорил, что Пирс и Мэдлин не должны стоять между ними.
Он разбудил ее чувственность.
Шаан нацепила шапочку для душа и встала под горячие струи воды.
Именно он…
– Ox! – Она внезапно разрыдалась, не в силах сдержать поток рвавшихся наружу слез…
Даже когда ее бросил Пирс, она не плакала. А сейчас слезы лились и лились из ее глаз, смешиваясь с потоком воды.
И снова Рейф оказался рядом, как и в тот раз. Выключил воду. Вывел ее из душевой кабины и прижал к груди. Потом ее тело окутал теплый махровый халат…
Он молчал, и Шаан еще долго стояла, прислонившись к нему, давая выход слезам боли и отчаяния.
Так же молча, когда поток слез наконец иссяк, он поднял ее на руки и отнес в постель.
Шаан уснула в его объятиях. И оттого, что Рейф не снял своего халата, ей было как-то особенно спокойно. Они так и лежали в уютном комке белой теплой махровой материи, как птицы в гнезде.
Утром Шаан проснулась и обнаружила, что Рейфа нет в номере. Он оставил записку, в которой сообщал, что у него дела. И ни слова больше, как будто и не было ее вчерашних слез.
Сегодня девушка чувствовала себя просто наивной дурой. Ведь Рейфу тридцать четыре года! Наверняка он привык видеть в своей постели достаточно опытных женщин, которые умели удовлетворять мужчин, подобных ему.
35 
