очень нудно 
82 
Кейт, пытаясь сдвинуть ткань, чтобы она смогла найти, где она зацепилась за Люцерна. Это была ее работа, убеждаться, что всё проходит гладко для ее авторов, и помогать им в сложных ситуациях. Но она считала, что эта ситуация была вне служебных обязанностей редактора. Если бы в этом положении оказался не Люцерн, она бы даже не подумала делать это самой. Что оказалось очень интересным моментом, который она обдумает позже. Она вздрогнула, когда что-то столкнулось с её рукой. Это был гульфик, поняла с изумлением Кейт. Он рос и столкнулся с ней. Ну, то что было под ним росло. Кажется, Люцерн испытывал нечто большее, чем просто стыд.
Люцерн хотел провалиться сквозь землю. Это даже могло бы задеть каждого из писателей, окружавших его, и Кейт тоже, пока не кончится этот ужас, самый неприятный момент в его жизни. Мало того, что его гульфик зацепился за скатерть, так теперь Кейт стояла на коленях между его ног, пытаясь отцепить его, и это привело его к мыслям, не имеющим ничего общего с его освобождением. Он представлял себе, что было бы, если бы вместо того, чтобы отстёгивать скатерть, она бы сдвинула гульфик в сторону, вытащила его, и обхватила его своими губами. Затем он понял, что он стал твёрдым, и молился Богу, чтобы она не заметила.
Как он оказался в таком положении? Он человек, любящий порядок и рутину. Он не присутствовал на конференциях, или Балах эпохи Возрождения. Как его жизнь вышла из-под контроля? Что-то толкнул его в гульфик, и он подскочил на месте, привлекая внимание женщин вокруг него.
- "Прости"-. Голос Кейт был приглушенным из-под стола. Звучало, как будто она говорила через стиснутые зубы. Люцерн закрыл глаза в унижении и пожелал себе кол в сердце.
- "Она отцепила вас?"- Бет, одна из писательниц, спросила озабоченно.
Люцерн буркнул ответ, но вышло больше как хныканье. Принимая это за да, Бет сочувственно похлопала его по плечу.
- "Вот вы где!"
Люцерн повернул голову, чтобы увидеть леди Барроу, пробирающуюся через толпу авторов, Джоди прижалась к столу рядом с его ногой, закрывая Кейт. Леди Барроу стало любопытно, почему все женщины стоят здесь кучкой, но она не спросила. Вместо этого она улыбнулась Люцерну.
- "Эллисон рассказала мне, что вы чувствуете себя лучше, но я хотела лично убедиться".
Люцерн уставился на нее, зная, что его глаза стали круглыми, как тарелки. Как правило, он бы встал, когда подошла дама, но это было невозможно. Это не было причиной, почему его глаза округлились. Дело в том, что не подозревая о присутствии леди Барроу, Кейт схватила его за гульфик и сдвинула его. Кроме того, она -непреднамеренно? -Схватила часть его анатомии, которая расширялась в размерах, заполняя гульфик.
- "Прости"-. Голос Кейт пришёл из-под стола еще раз. - "Я не могу разглядеть".
Улыбка Леди Барроу замерла. Ее глаза стрельнули туда, где юбки Джоди прятали стол, а затем пропутешествовал до встревоженного лица писателя, затем скользнули к огорченному выражению Люцерна. Прежде чем она успела сказать хоть что-то, голос Кейт прозвучал снова. Он был раздраженный и отрывистый.- "Черт возьми, Люцерн! Момент, когда я тебя освобожу, я настаиваю, чтобы ты снял его. Это одна сплошная неприятность. "
-"Гульфик Люка зацепился за скатерть,"- выпалила Джоди, когда Леди Барроу открыла рот. -"Кейт пытается освободить его. "
- "Его гульфик, она имеет в виду"-, добавила услужливо Бет.- "Кейт пытается освободить его гульфик от скатерти. Не его от гульфика ".
- "Я вижу"-, пробормотала Леди Барроу, выглядя вовсе не уверенной, как справиться с ситуацией. Ее тревога длилась только секунду, однако, потом она жестом попросила Джоди отойти в сторону, подняла скатерть, и встала на колени, чтобы посмотреть под стол.- "Вам видно, Кейт? Или принести свет?"
Люцерн почувствовал, как рука Кейт сжала его в тревоге, и он закрыл глаза, со стоном.
- "Леди Барроу?"- Кейт голос звучал невероятно тихо.
- "Да, это я. Нужен ли вам там какой-то свет?"
Приглушенное проклятье, которое пришло из-под стола, почти заглушил внезапный хохот сверху. Люцерн открыл глаза, чтобы увидеть Криса прикрывающего рот. Человек проигрывал. Люцерн не мог его винить. Если бы он не находится в центре этого фиаско, он
82 
