очень нудно 
32 
Это их последний вечер вместе. Ей ужасно не хотелось ложиться, но боязнь рассердить Конрада пересилила.
— Спокойной ночи, Камала.
Его голос прозвучал сдержанно и строго, без той нотки тепла и доброты, к которой она уже успела привыкнуть.
— Спокойной ночи.
Камала замешкалась. Ей хотелось еще раз извиниться за свой промах, но, прежде чем она успела что-то сказать, в комнату вошел хозяин гостиницы.
— Пришел барышник, сэр. Он уже осматривает лошадей.
— Я сейчас приду на конюшню, — ответил Конрад. — Спокойной ночи, Камала.
Отчаявшись, она решила, что сегодня ей больше не удастся ничего сказать ему. Не проронив ни слова, Камала вышла в коридор и поднялась по лестнице в свою спальню.
Здесь она немного постояла, глядя на узкую кровать, потертый ковер и дешевую обшарпанную мебель, и невольно вздрогнула, в очередной раз поняв, что расстается с Конрадом навсегда.
Он сказал ей, что уже не раз останавливался в этой гостинице. Наверное, потому, что не мог позволить себе комнату подороже.
На его иждивении — мать и батраки. Имеет ли она право быть ему дополнительной обузой и даже мешать отправиться в Мексику?
И Камала приняла решение. Другого выхода у нее не было.
Она заставила себя переодеться в амазонку: в ней было гораздо удобнее и теплее, чем в обычном платье.
Свернув одежду, она положила ее вместе с другими вещами на шаль, которую завязала узлом, и, поставив его на кровать, принялась ждать.
Прошел примерно час, прежде чем она услышала шаги. Конрад поднимался по лестнице.
Он остановился на лестничной площадке возле ее комнаты. Камала затаила дыхание в надежде на то, что сейчас он постучит в дверь.
Увы, должно быть, Конрад решил, что она спит, потому что в следующую секунду вошел в свою спальню. Ей было слышно, как ее спутник прошелся по комнате, и она предположила, что он раздевается.
— Прощайте, — прошептала она. — И да хранит вас Господь!
Камала была не в силах молиться, опасаясь, что разрыдается. Набросив на плечи плащ, она взяла с кровати узелок. Разумнее тихонько ускользнуть прямо сейчас, ведь позднее будет сложно искать в темноте дорогу.
Камала где-то слышала, будто гостиницы нередко отказывают предоставлять кров одиноким женщинам, путешествующим без сопровождающих. Интересно, почему?
Неожиданно ей стало страшно при мысли о том, что сейчас она в одиночку выйдет на темные улицы Саутгемптона. Вдруг ей встретятся пьяницы, которым взбредет в голову заговорить с ней? Она не представляла, как поведет себя. Куда идти и где искать приличное жилье? Впрочем, после недолгих раздумий она строго сказала себе:
— Я должна научиться заботиться о себе сама!
Ведь когда она доберется до Франции, там ей придется еще труднее, чем здесь.
Однако она выбрала независимый образ жизни. Так что негоже проявлять малодушие или цепляться за руку человека, которому она не нужна.
— Прошу Тебя, Господи!.. Помоги мне!
Камала прижала к себе узелок и в следующее мгновение услышала стук в дверь.
Она тотчас застыла на месте от страха, чувствуя, что не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.
Стук повторился. Поскольку она не ответила, дверь распахнулась, и в комнату шагнул полностью одетый Конрад. Сердце Камалы испуганно екнуло. Она побледнела и в ужасе посмотрела на вошедшего.
— Я так и думал, что вы затеете нечто подобное, — сердито произнес Конрад. — Живо признавайтесь, что вы задумали?
Лишившись дара речи, Камала не смогла вымолвить ни слова. Повисла гнетущая пауза. Она попыталась ответить Конраду таким же гневным взглядом, но не нашла в себе сил.
— Куда вы собрались? — задал Конрад новый вопрос.
— Хочу уйти отсюда!
— Это я и сам вижу.
— Я… я не желаю быть… обузой.
— Так это вы заботитесь обо мне? Камала, как можно быть такой безрассудной?
Его голос неожиданно смягчился. Увы, на глаза уже навернулись слезы, слезы, которые он презирал и которые вызывали у него раздражение. Камала поспешила отвернуться.
— Позвольте… Пустите меня. Я не хочу быть для вас обузой… У вас и без меня… хватает забот. Вам есть о ком позаботиться… кого содержать. Я вам совершенно… не нужна.
— Вы действительно думаете, что я отпущу вас одну?
На этот раз в его голосе прозвучало нечто такое, что заставило Камалу посмотреть ему в глаза. Затем, не понимая толком, что делает, она шагнула к нему.
32 
