очень нудно 
38 
— Ты сжала мою руку, Джулия. О чем ты думаешь?
— Просто немного замерзла. — Она попыталась скрыть тревожные мысли, возобновив разговор. — Здесь неподалеку живут двое моих друзей. Они были слугами в поместье родителей. А теперь Брейдер назначил им пожизненное содержание.
Нэн просияла от удовольствия.
— Это очень похоже на моего сына!
Джулия прикусила язык, чтобы не сказать лишнего, и переменила тему разговора.
— Я ведь прожила четыре года в Кимбервуде.
— Неужели? — воскликнула удивленно Нэн. — Я тоже.
— Как?
— Мой муж был здесь приходским священником.
Пораженная до глубины души, Джулия углубилась в воспоминания и попыталась припомнить Нэн. Несомненно, в детстве она должны была встречаться с Брейдером.
— Но я не помню…
Нэн всплеснула безжизненной рукой.
— Я уверена, что покинула эти места задолго до твоего появления здесь. — Она склонилась вперед, в сторону Джулии. — Мой муж похоронен на кладбище, которое прилегает к маленькой церкви. Брейдер возил меня туда, как только мы приехали в Кимбервуд. — Ее глаза наполнились слезами. — Прошло тридцать восемь лет с того дня, когда я последний раз посещала могилу моего Томаса.
— Отца Брейдера? — Джулия проклинала себя за любопытство и готова была откусить свой язык, особенно когда миссис Эллиот и миссис Браун, как по команде, повернули головы к ней и укоризненно посмотрели на нее. Девушка виновато потупилась.
Не ведая о напряженной немой беседе, происходящей между ее компаньонками, Нэн ответила.
— Нет, Томас был отцом двух других детей. Они родились здесь, в Кимбервуде.
— А другие ваши дети тоже живут где-то поблизости? У меня нет возможности познакомиться с ними?
Невидящие глаза Нэн подернулись задумчивой пеленой. За окном ясный день плавно переходил в дождливые сумерки.
— Нэн, не нужно говорить о… — вступила было в разговор миссис Эллиот, но Нэн предостерегающе подняла руку, и женщина замолчала.
— Нужно говорить. Я хочу говорить о них. Я намного сильнее, чем думаете вы обе и Брейдер. И Джулия должна узнать. Она теперь одна из нас, член нашей семьи! Ты хочешь услышать историю моей жизни, Джулия?
Джулия не посмела возразить.
Впрочем, Нэн не стала дожидаться ответа невестки.
— Мой муж был погребен на земле Кимбервуда. Хозяин Кимбервуда, лорд Райли…
— Мой дедушка, — пробормотала Джулия.
— Да, твой дедушка. Он управлял Кимбервудом как беспощадный средневековый феодал. Мой Томас, который был богобоязненным англичанином, восстал против него. От их словесных баталий сотрясались стены и своды церкви. Их противостояние расшатывало устои приходской жизни.
На Джулию нахлынули воспоминания о ее аристократическом дедушке. Он обожал внучку и баловал ее. Но сейчас Джулия поняла, каким безжалостным и жестоким он мог быть к людям более низкого сословия. Даже она, его любимица, только тогда вызывала одобрение с его стороны, когда поступала согласно его желанию. Дед презирал мать Джулии, свою собственную дочь, за многочисленные слабости и пороки. Много раз леди Маркхем впадала в отчаяние после ядовитых замечаний.
— У них обоих в запасе было достаточно веских аргументов, доказывающих правоту каждого. — Нэн устало закрыла безжизненные глаза, словно хотела удержать, вернуть прошлое. — Я очень боялась, что лорд Райли выгонит нас со своей земли. Женщины всегда склонны думать о практической стороне жизни. Но не мужчины! — Нэн передернула худенькими плечами. — Томас говорил правду, невзирая на то, что ему грозила опасность. Ради истины и добра он готов был пожертвовать собой. Приход Кимбервуда принадлежал Нифордам более ста лет, еще до появления там предков лорда Райли. Думаю, Томас был уверен в том, что имел больше прав жить здесь, чем лорд Райли.
— И лорд выгнал вас? — Для ее деда ничего не стоило выгнать из дома семью только потому, что один из членов семьи не соглашался с ним в каких-то вопросах. Живя в Кимбервуде, Джулия не раз наблюдала подобные сцены. Но тогда ее мало волновали проблемы и беды других людей. И лишь три года тому назад Джулия научилась видеть в людях низшего ранга людей.
Нэн застыла безмолвно и молчала так долго, что девушке показалось, будто мысли женщины блуждают далеко отсюда. Когда наконец Нэн начала говорить, ее голос был настолько слаб, что Джулии пришлось склониться к ней.
— Нет, до тех пор, пока был жив Томас, он не посмел тронуть нас… У Томаса всегда было слабое здоровье. Он умер от лихорадки. — Руки Нэн, лежащие на коленях, судорожно сжались. — Мой бедный Томас!
38 
