Последние отзывы

  94  

Я пристально глянула ему в глаза.

— Почему вы его так не любите? — требовательно спросила я.

— Возможно, потому, что чувствую вашу к нему симпатию. Анна, выбросьте его из головы. Не давайте играть вами, как это было с другими.

— Другими?

— Господи, неужели вы думаете, что вы первая? Гляньте на его жену. Как он с ней обращается.

— Довольно-таки обходительно.

— Обходительно! Да он родился обходительным. Это у него орудие, средство обольщения. Шарм! Вот что дало ему место в Замке, пост в компании. Да, шарма у него не отнимешь — как и у его матери. Этим и прельстила сэра Эдварда. Поэтому наш капитан волен идти своим беззаботным путем — может быть замешан в скандал, который погубил бы любого другого, но выручает шарм, его вечное оружие.

— Не понимаю, о чем вы.

— Вы ведь слышали о «Роковой женщине»? Если нет, то пора услышать. На корабле было состояние. Говорят, сто тысяч фунтов — все в бриллиантах. И что с ним случилось? Что сталось с торговцем? Он умер на борту и, как водится, был погребен в море. Сам видел, как гроб уходил в воду. Службу отправлял капитан. Бедняга Джон Филлимор, так скоропостижно умереть! А его бриллианты? Куда они делись? Никто так и не узнал. А корабль был взорван в заливе Коралл.

Я поднялась.

— Не хочу слушать.

— Садитесь, — сказал он, и я повиновалась. Меня занимала вдруг происшедшая с ним перемена: пылкая ненависть к капитану выдавала, что он в самом деле верил, будто Редверс убил Джона Филлимора и похитил его бриллианты.

— Я должен с вами говорить, Анна, — продолжал он, — потому что люблю вас. Я обязан вас спасти. Вы в опасности.

— В опасности?

— Мне известны все ее признаки. Я плавал с ним и раньше. Не стану отрицать, у него есть подход к женщинам, который мне недоступен. Он вас обманет, как до этого обманул свою бедную жену, хоть и не смог выйти сухим из воды. Истинный пират, если хотите знать. Двести лет назад туда была бы ему прямая дорога, непременно плавал бы под Веселым Роджером. К сожалению для него, сейчас не поживишься на больших морских дорогах, но, если можно завладеть состоянием в сотню тысяч фунтов, он своего не упустит.

— Вы отдаете отчет, что говорите о собственном капитане?

— На судне я беспрекословно выполняю его команды, но сейчас я не на борту. Я разговариваю с женщиной, на которой хочу жениться, и намерен донести до нее всю правду. Так где бриллианты? Ясно, где — и не одному мне, — но, понятное дело, ничего не докажешь. Спрятаны в надежном укрытии где-нибудь в иностранном порту. Дожидаются в кубышке своего часа. Сами знаете, бриллианты так просто не сбудешь. Их можно узнать, поэтому и вынужден действовать с оглядкой. А сокровище подождет. Главное, раздобыл — теперь он не хуже других.

— Дикая логика.

— Могу подкрепить доказательствами.

— Почему бы вам не выложить их самому капитану?

— Анна, дорогая, вы не знаете капитана. У него на все найдется ответ. За словом в карман не лезет. Разве не он так ловко избавился от судна — места преступления? Капитан, потерявший корабль! Много ли найдется таких? Другого бы выгнали взашей — спрятался бы на заброшенном островке вроде Коралла и носу не казал людям. Впрочем, он там не пропал бы с его сокровищами, жил бы себе богачом.

— Вы меня поражаете второй раз за день, — заявила я. — Сначала объяснением в любви ко мне, а потом — в ненависти к капитану. И, должна отмстить, у вас больше пыла в выражении ненависти, чем в любви.

Он наклонился ко мне: лицо густо побагровело от гнева, даже в белках глаз появились красные прожилки.

— Неужели не понимаете, — спросил он, — что то и другое едины? Я его так ненавижу, потому что люблю вас. Слишком уж явно он вами интересуется, а вы им.

— Вы меня не понимаете, — возразила я, — а еще утверждаете, что хорошо меня знаете.

— Я знаю, что вы никогда бы не поступили… нечестно.

— Еще одно мое достоинство вдобавок к надежности.

— Анна, простите меня. Я дал волю своим чувствам.

— Пойдемте. Нам уже пора.

— И это все! Неужели вам нечего мне сказать?

— Не хочу больше слушать ваши бездоказательные обвинения.

— Я добуду доказательства. Богом клянусь, что добуду. — Я поднялась. — Вы передумаете, вот увидите. Поймете, что я был прав, и тогда я снова обращусь к вам. Но хотя бы обещайте, что дадите мне такую возможность.

— Мне бы не хотелось терять вашу дружбу, — сказала я.

  94