12

Кейт не замечала мужа. В мрачном молчании, плотно сжав губы, она старалась как можно скорее снять ожерелье. Она уложила драгоценности в бархатный футляр и захлопнула крышку.

— Я не лгал тебе, Кейт. Ни разу.

— Лучше убери свои сокровища в надежное место, — презрительно бросила ему Кейт, направляясь в свою гардеробную.

— Они твои. Я купил их для тебя, — сердито настаивал он.

— Черта с два — для меня! Если ты надеялся этим купить, задобрить меня, чтобы я ничего не замечала, то сделан это напрасно.

— Я не хотел тебя задабривать. Я…

Не дав ему договорить, Кейт хлопнула дверью гардеробной и начала снимать белое платье. Дверь с силой распахнулась.

— Черт тебя побери, Кейт! Я сказал: мы поговорим, значит, так и будет! — загремел его голос.

Кейт обернулась к нему вне себя.

— Можешь не указывать, чем мне заниматься. Я не твоя собственность. Наш договор расторгнут. А сейчас убирайся и оставь меня в покое!

Алекс заговорил более сдержанно:

— У тебя нет оснований разрывать наш контракт.

— Не я тому виной. Ты это сделал. — Кейт, скинув платье, швырнула его в лицо Алексу. — На, получай придуманный тобой шутовской наряд невесты. Отдай его Николь Фуве!

Платье, попав в Алекса, на мгновение задержалось, а затем медленно сползло на пол. С гневным вызовом Кейт взглянула ему в глаза, но мука, которую она увидела там, поразила ее в самое сердце. Она отвернулась, открыла шкаф и взяла халат.

— Ты моя жена. Мне не надо никакой другой.

— Ты хотел, чтобы она стала твоей женой. Но загвоздка в том, что Николь не соглашалась рожать тебе детей, — заявила Кейт холодным уверенным тоном, затягивая трясущимися руками пояс. — Она рассказала мне все от начала до конца, Алекс, поэтому не пытайся мне врать.

— А тебе не приходило в голову, что Николь лжет?

Кейт смотрела ему прямо в лицо, вздернув подбородок, глаза ее обвиняли.

— Николь не обманывала меня. Единственная причина, побудившая тебя жениться на мне, — желание иметь детей. Я могла бы сжиться с этим, если бы ты соблюдал условия нашего контракта. Но ты не сказал, что любишь другую женщину. Я сама должна была докопаться до правды. И даже тогда я смогла бы жить с тобой — стоило только держать свои обещания. Сегодня вечером мы столкнулись с первым испытанием: я узнала цену твоим словам. Когда мне так нужна была та самая поддержка, которую ты обещал, где ты был, Алекс? — Кейт запнулась, а потом бросила ему в лицо. — Ты был с женщиной, которую любишь.

Алекс побледнел, выдерживая яростные атаки Кейт, но ни разу не опустил глаза. Он смотрел на нее со страданием во взгляде.

— Я не люблю Николь и никогда не любил ее.

Губы Кейт насмешливо искривились.

— Я не круглая дура, Алекс. Я, может быть, не так умна, как ты; определенно, не настолько коварна, но не дура. Ты ее любишь. Я поняла это в тот день, когда мы возвратились из свадебного путешествия. После визита матери ты был полон своей Николь. А меня годы, прожитые со Скоттом, научили разбираться, когда мужчина, занимаясь любовью со мною, думает о другой. Ты даже извинился потом…

Кейт уныло вздохнула и поставила точку над i.

— Ты решил, я не сообразила, чем вызваны твои извинения?

Он опустил голову и провел по лицу рукой так, словно желал смыть воспоминание об ударах, нанесенных им Кейт.

— Я сожалею, — невнятно сказал он, отвернувшись и качая головой. — Ужасно, что ты это так восприняла. — Алекс прислонился к дверному косяку и взъерошил волосы. — Как добиться, чтобы ты поняла? Даже не знаю, с чего начать.

— Все и так ясно, Алекс. Пожалуйста, дай мне пройти. Сегодня я сплю в гостиной.

— Нет!

Он повернулся и сжал ее руки, повторяя с мольбой:

— Ты должна выслушать меня, Кейт. Ты все неверно поняла. Неверно!

— Ты мне делаешь больно, Алекс.

— О боже! — Он взволнованно потер те места, куда впивались его пальцы. — Никогда я не желал причинить тебе боль, и мысли даже не было. Поверь мне хоть в этом.

На мгновение вспомнив обо всем, что было, Кейт не могла с ним не согласиться.

— Да, но ты должен был знать, что рано или поздно я узнаю правду.

— Я твердо намеревался выполнять наш контракт, Кейт. Это святая правда. И я его выполнял, черт побери! — добавил он более решительно. — Сегодня вечером… позволь мне только объяснить… Иди сядь. Или ложись. Я тебя не трону. У тебя измученный вид.

  53