36 
– Обнаружили что-то из запрещенных усиливающих средств, Хоран? – немедля спросил у него распорядитель.
– Да нет, – покачал головой алхимик. И, покосившись на меня, усмехнулся: – Скорее из ослабляющих. Дикая смесь «Искристого льда» и спиритуса еще не полностью разложилась организмом.
Ральф, услышав это, криво заухмылялся. Сочтя, видимо, что это я, струхнув, пытался с помощью вина и дури заглушить свой страх перед предстоящим поединком. А я ответил ему мрачным взглядом, не став в ошибке разуверять.
Ну и наконец пришел черед того, чего я больше всего боялся. К нам приблизился святой отец…
Но обошлось. Без полноценной проверки на сношения с нечистью. Священнослужитель из ордена Несущих Свет просто взял да молитву прочел. А напоследок поднял засиявшие белым светом длани и наложил на нас святое благословение, рассеивающее всякую пакость вроде прямых и отложенных проклятий и непотребных темных усилений. А затем пожелал брату-паладину удачи и был таков.
Проверка закончилась. И нам предоставили последний шанс примириться. Для чего все в стороны подались, расступились. Оставили меня и Ральфа одних – с глазу на глаз перемолвиться.
Но это была глупая затея, как по мне. Не для того люди с поединком до смерти затеваются, чтоб в последний миг от него отказываться. Я так и разговаривать с ди Марсио не намеревался. А вот он, оказывается, желал пообщаться напоследок. Потому как приблизился и негромко бросил с улыбочкой:
– Ничего личного, ди Стайни. Только деньги.
– Вот как? – хмыкнул я, растерявшись.
– Именно так, – подтвердил Ральф.
А я опомнился. И, подумав, что мне не помешает узнать, что за вражина такой заказал мою смерть столичному бретеру, быстро спросил у виконта:
– А не просветишь ли тогда, от кого тебе поступил заказ на меня? От твоего дохлого дружка Клива?
– Нет, ди Стайни, ты не угадал, – с той же самоуверенной ухмылочкой покачал головой Ральф. – Клив сам, по сути, подсадной уткой был. Через что и пострадал. – И, подмигнув, заявил: – А кто тебя заказал… Да всех и не перечесть!
– Да ладно! – сделал я вид, что не поверил ди Марсио.
– Точно тебе говорю! – хохотнул он. И, хлопнув от избытка чувств в ладоши, возбужденно проговорил-поделился: – Я ведь, как только ты объявился в столице с младшей ди Мэнс, сразу смекнул, что на этом можно поднять приличные деньги. Проехался тут же по ее воздыхателям и, веришь ли, нет – почти полтораста тысяч золотом с них собрал. На твое изведение.
Я глухо выругался, потрясенно глядя на сияющего виконта. А тот, вновь подмигнув, повторил с ухмылкой:
– Так что ничего личного ди Стайни – только деньги!
– Однако одного ты не учел. Того, что в ином мире деньги тебе будут без надобности, – опомнившись, хмуро буркнул я, не желая оставлять последнее слово за врагом.
– Зря хорохоришься – шансов у тебя против меня нет, – покровительственно улыбнулся Ральф. И, развернувшись, направился к своему краю арены.
Я последовал его примеру, нагнетая ярость и готовясь к неизбежной схватке. Которая, чувствую, будет крайне короткой. Ведь поводом для дуэли стали не чувства и желание наказать или поглумиться над слабым противником, а внушительный барыш. Так что нет, рассусоливать виконт не станет, попытается сразу же закончить дуэль.
Пока мы расходились, арена очистилась от лишних людей. На белом песке помимо нас остались стоять лишь распорядитель дуэли да два его помощника. Которые, впрочем, тоже не задержались. Удостоверились только, что и я и виконт встали точно в центре небольших, начертанных на песке кругов, вручили нам абсолютно одинаковые рапиры и короткие кинжалы и быстренько убрались.
– Поединок до смерти! – торжественно провозгласил распорядитель дуэли, едва все приготовления были закончены. И махнул рукой.
– Фу-у-х-х… – негромко прошуршал взметнувшийся ввысь песок и тут же посыпался вниз. А вокруг меня и виконта возникли небольшие прозрачно-голубые сферы. Не сжимающиеся, к счастью.
Гулко ударил колокол, мгновенно заставив притихнуть собравшихся в зале людей. Засветились-занялись синим пламенем руны на кольце черной бронзы. И угрожающе загудело медленно поднимающееся над ним прозрачное марево, словно от нагретого воздуха. «Неодолимая стена Воздуха», во всей красе. Едва видимая и кажущаяся такой ненастоящей эфемерно-зыбкая преграда. И тем не менее реально непреодолимая для любого живого существа. Да что говорить, если даже камень не проскочит сквозь нее, не превратившись в песок! Из-за этого, собственно, арена Броссури и зовется смертельной.
36 
