Последние отзывы

  114  

Что до самого эрла Гарольда, то он вращался в нормандском обществе с присущей ему легкостью и непринужденностью. Он любил соколиную охоту и травлю дичи с собаками, обладал тонким чувством юмора, мастерски ездил верхом и управлялся с гончими, и потому не было ничего удивительного в том, что он сразу же пришелся по душе баронам. Гарольд выглядел гордо и надменно; с первого взгляда было видно, что он привык повелевать, но при этом никогда не ставил себя выше тех, с кем водил компанию, посему легко заводил друзей, где бы ему ни случилось оказаться. Всю свою жизнь Гарольд оставался в первую очередь мужчиной, которого любили другие представители сильного пола, но при этом обладал репутацией записного ухажера. Говорили, что у него было множество любовниц; Эльфрик даже называл имя одной дамы, настолько красивой, что она заслужила прозвище Лебединая Шейка, тоже павшей жертвой его обаяния. Несомненно, сейчас она изнывала от тоски и страсти в Англии, ожидая возвращения своего несравненного возлюбленного, тогда как сам он отдыхал в Руане, воспламеняя сердца нормандских прелестниц одним лишь небрежным взглядом или внезапной улыбкой. Женщин тянуло к нему с такой силой, словно они были мотыльками, а он – ярким светом, на который они слетались, трепеща крылышками. Дай он себе труд – с легкостью мог бы покорить не менее дюжины сердец, но Гарольд старательно сохранял нейтралитет, не поддаваясь на падкую лесть, избегая ловушек, и лишь у одной дамы была причина полагать, будто он угодил в ее сети. Ею оказалась не кто иная, как сама герцогиня.

Глядя на супругу своего сюзерена, Рауль начал задаваться щекотливыми вопросами, а потом и терзаться подозрениями. Матильда не жалела сил, чтобы привлечь к себе эрла; будучи старше его, она тем не менее все еще сохраняла тот таинственный магнетизм, с помощью которого когда-то покорила и до сих пор удерживала герцога. И вот теперь обратила взор своих колдовских глаз на Гарольда и принялась плести новые чары. Рауль видел все это, и лоб его прочертили морщины озабоченности. Он слишком хорошо знал герцогиню, чтобы подозревать, будто в ее сердце найдется место для кого-нибудь еще, кроме своего супруга и повелителя, а также красавцев-сыновей. Рауль присмотрелся внимательнее; в ее глазах не было любви, зато в них таилась опасность, равной которой он не видел с тех самых пор, как она планировала крах и низвержение Вильгельма.

Однажды вечером, незадолго до ужина, молодой человек был на галерее, глядя вниз, в залу, где небольшими группками собрались придворные. Эрл Гарольд стоял рядом с креслом герцогини, и со стороны казалось, будто они о чем-то мило болтают. Рауль застыл в неподвижности, нахмурившись и напряженно размышляя. Услышав за спиной шаги, он обернулся и увидел, что к нему подошел герцог.

Остановившись рядом, Вильгельм взглянул вниз, в залу, а потом заговорил, не сводя глаз с группы людей, собравшихся вокруг кресла Матильды.

– Ну, что ты об этом думаешь, Рауль? Что за человек этот Гарольд?

– Он из тех, кто не спешит выставлять свои чувства и мысли напоказ, – не раздумывая, тут же ответил Рауль. – Человек большого мужества и таких же больших желаний.

– Думаю, я его раскусил, – заметил Вильгельм. – Он далеко не тот простак, каким хочет казаться; лидер – наверняка, правитель – возможно. Но ему до сих пор не попадался достойный противник.

Герцог смотрел, как Матильда улыбается эрлу; он не терпел соперников; к тому, что принадлежало только ему, не смел более прикасаться ни один мужчина; но сейчас Вильгельма, похоже, ничуть не смущало поведение супруги.

Рауль заметил удовлетворение у него в глазах и понял все.

– Когда эрл отплывает в Англию, монсеньор? – спросил молодой человек, и в голосе его прозвучала несвойственная ему строгость.

По губам Вильгельма скользнула холодная улыбка.

– Неужели я похож на человека, который с легкостью позволит Гарольду проскользнуть у него меж пальцев? – вопросом на вопрос ответил герцог. – Наконец-то он оказался у меня в руках; я не отпущу его, пока не заплатит нужную мне цену за свою свободу.

– Он вверил себя вашему милосердию! – с горячностью вскричал Рауль. – Он поверил вашему слову!

– Друг мой, человек, который вынашивает такие амбиции, какие таятся в груди Гарольда, не склонен верить кому бы то ни было, – отозвался Вильгельм.

Рауль ошеломленно уставился на герцога; на лбу молодого человека собрались морщинки, а лицо помрачнело.

  114