очень нудно 
25 
Оказывается, она невероятно привлекательная женщина.
Эта мысль уже давно крутилась в его голове. Начиная с того момента, как она вышла из салона, поразив его своим новым обликом. Мысль, которую уже невозможно было прогнать.
— Чего бы ты хотела на ужин? — спросил Анатоль, входя на кухню, где Лин согревала молоко для Джорджи.
— Если только чего-нибудь совсем легкого. Этот наш чай оказался очень сытным.
Прежде чем отправиться обратно в Лондон, они побывали в стилизованной под старину чайной в деревушке графства Сассекс. Анатоль вдруг вспомнил, как она кончиком языка слизнула с губ капельку сливок, это было так очаровательно.
Она опять начала что-то говорить. Он заставил себя сосредоточиться.
— Если хочешь, — предложила она, — я могу что-нибудь приготовить. Например, пасту или омлет.
Он улыбнулся:
— Это было бы неплохо. Но мне не хотелось бы затруднять тебя.
— Ерунда.
— Тогда я уложу Джорджи, — предложил он.
— Договорились. — Она тоже улыбнулась.
Анатоль взял у нее бутылочку и вышел из кухни.
Она проводила его взглядом. Во всем этом было какое-то противоречие. С одной стороны, теперь она чувствовала себя гораздо свободнее в его компании. Но с другой стороны, из-за тех чувств, что она испытывала к нему, вряд ли это можно было назвать спокойствием!
Когда он был рядом, она чувствовала, что воздух вокруг как будто наэлектризован.
Лин тряхнула головой, словно чтобы избавиться от мыслей об Анатоле, и открыла холодильник. Там она обнаружила сливки, яйца, масло и копченый лосось. В горшочках на подоконнике рядом с мойкой росли базилик и прочая зелень. Лин отщипнула несколько ароматных листочков для соуса, и к тому времени, когда она начала готовить, на кухню вернулся Анатоль.
— Заснул мгновенно, — сказал он. — У него сегодня был трудный день. Выглядит аппетитно! — сказал он, взглянув на соус, который стоял на плите. Потом подошел к винному бару и достал оттуда бутылку белого вина. — Думаю, это пойдет.
Он был в хорошем настроении. У них был насыщенный день, и Джорджи, утомленный массой впечатлений, быстро заснул. Оставив им целый вечер.
— Ты не против, если мы поужинаем прямо на кухне? — спросил Анатоль.
— Конечно нет.
Анатоль открыл бутылку вина, Лин поставила на плиту кастрюлю, чтобы сварить спагетти. На улице уже стемнело, но на кухне было уютно, светло и тепло.
Лин вдруг почувствовала, что очень счастлива сейчас.
Она даже не осознавала, как была одинока с тех пор, как умерла Линди…
Но теперь все изменилось. Теперь рядом с ней был Анатоль.
И в тот же момент она подумала о том, сколько еще они будут вместе? Через год, возможно, все уже будет кончено. После того, как усыновление Джорджи одобрят, они могут спокойно начать дело о разводе.
Это мысль почему-то вызвала у нее озноб.
— Что за печаль на лице? — спросил Анатоль. — Ты опять думаешь о своей сестре?
— Да, — солгала она, отвернувшись к плите и помешивая спагетти.
Она не хотела смотреть на Анатоля. Не хотела, чтобы он увидел ее смятение.
«Он не мой и никогда моим не будет. Вот что я должна помнить. И никогда не забывать об этом».
Но ее глаза продолжали следить за ним, куда бы он ни направлялся. А сердце бешено стучало каждый раз, когда он подходил к ней слишком близко.
И его лицо с каждым днем все отчетливее и отчетливее отпечатывалось в ее сознании…
— Тогда давай выпьем за нее — и за моего кузена тоже.
Лин села на высокий стул за кухонной барной стойкой. Они молча чокнулись, думая о тех, кого любили и кому так трагически и рано пришлось уйти из жизни.
— Маркос не был таким уж плохим человеком, — сказал Анатоль. — Я знаю, он не слишком порядочно обошелся с твоей сестрой, но, мне кажется, я нашел объяснение. Это не отменяет его вины, но, возможно, ты все же не будешь думать о нем так плохо… — Он выразительно посмотрел на Лин. — Может быть, он потому проигнорировал твою сестру, что знал, что если все это дойдет до Тимона, то тот непременно будет настаивать на браке. Тимону не терпелось поскорее обзавестись правнуком. А Маркосу было только двадцать пять. И он был таким же, как и многие в его возрасте. Он хотел только удовольствий и отсутствия ответственности. Наверное, это Тимон его так избаловал. Ведь родители Маркоса умерли, когда ему было всего шестнадцать лет, это очень тяжело в таком возрасте. Я думаю, когда Маркос узнал, что твоя сестра беременна, он просто испугался. Из-за этого он перестал общаться с Линди — в надежде, что все само собой уладится. Но мне кажется, что если бы он не погиб, то в конце концов все же задумался о судьбе твоей сестры и их ребенка. Он пришел бы ко мне и все рассказал, и я, конечно, помог бы ему с этим справиться. Заставил бы его связаться с Линди. И скорее всего, — продолжал Анатоль, — если бы твоя сестра не умерла, он бы попросил ее выйти за него замуж. Он в общем-то был совсем неплохим парнем.
25 
