144 
— Вы настраивали меня в пользу графа, против моего законного супруга! — заявила она, стараясь не подать виду, как ей страшно.
— Он был богобоязненным человеком. — Глаза отца Вулфгана как-то странно забегали.
— Но мой долг — быть верной своему мужу! — Имоджин постаралась развить полученное преимущество.
И совершила ошибку. Теперь отец Вулфган снова сел на своего конька.
— Вот именно, и ты предательски ударила его со спины! Что ждет наш мир, если жены примутся бить своих мужей? Что удержит женщин в послушании и покорности?
— Я уже сказала, что готова на любую епитимью. — Она определенно не рассчитывала, что ее подвергнут публичной порке, хотя могла согласиться, что в этом была бы некая справедливость. Особенно если порка окончательно смоет все ее грехи. — Вы явились сюда, чтобы проводить меня в Кэррисфорд, святой отец? — спросила она, не в силах подавить тайную надежду.
— Я? — Вулфган был шокирован такой наглостью. — Нет! Я явился к лорду Фицроджеру, чтобы изложить ему свой взгляд на создавшееся положение, и он сказал, что я принесу гораздо больше пользы, стараясь вразумить грешницу, и приказал мне отправиться в Клив.
Имоджин с трудом подавила улыбку. Она слишком живо представила себе эту сцену. И ей снова стало горько: значит, никакой он не посланник, а скорее наказание. И все равно даже та ничтожная доля мрачного юмора, что угадывалась в решении мужа, внушала ей надежду.
— А чем сейчас занимается мой супруг? — спросила она.
— А чем может заниматься такой человек, как он? Распоряжается в замке всеми делами и тренируется со своими солдатами. Я полагаю, — авторитетно добавил капеллан, — что для него поддержание телесной силы столь же важное дело, как для меня — поддержание силы духа!
— Святой отец, вы всегда желанный гость в моем доме, но мне кажется, вам будет гораздо удобнее поддерживать силу духа не здесь, а в монастыре Гримстед.
Вулфган, к ее удивлению, не стал возражать.
— Возможно, ты права. Боюсь, ты переросла меня, дочь моя. И я страшусь за твою судьбу, но не могу позволить моей душе подвергаться опасности, общаясь с тобой. Должен признаться, что в беседах с графом Ланкастером я боялся не устоять перед мирскими соблазнами. Пусть же стены монастыря станут стенами моей отшельнической кельи, дабы остаток дней я мог провести в покаянии и молитвах.
— Хорошо, — вздохнула Имоджин, стараясь не выдать свое удивление. — Не хотите ли вы отправиться туда прямо сейчас? — с надеждой добавила она.
Капеллан кивнул и нарисовал в воздухе крест.
— Пусть Господь направит тебя, дочь моя, хотя я и уверен, что ты — пропащая душа.
Имоджин следила за тем, как он ковыляет по дороге в Гримстед, и гадала: не следует ли и эту победу отнести на счет Фицроджера?
Она отправилась на поиски Реналда.
— Сэр Реналд, когда следующий гонец будет собираться в Кэррисфорд, поручите ему рассказать там об отце Вулфгане, удалившемся в монастырь Гримстед, дабы вести отшельническую жизнь. — Как ни старалась, она не смогла удержаться от лукавой улыбки.
— А каково будет ваше следующее чудо? — поинтересовался Реналд, качая головой.
Имоджин, погрустнев, тяжело вздохнула.
— Я бы хотела превратиться в настоящую жену, но не знаю секрета такого превращения.
Она взобралась на крепостную стену и долго всматривалась в сторону Кэррисфорда, хотя с такого расстояния разглядеть его было невозможно. Интуиция подсказывала, что Фицроджер больше не гневается на нее, однако она не могла быть уверена, что он когда-нибудь за нею пошлет. Ее недомогания начались в срок и уже прошли. Значит, на беременность надежды не было.
Она с трудом удерживалась, чтобы самой не явиться в Кэррисфорд в надежде, что при встрече им скорее удастся помириться. Она легко могла ускользнуть из-под стражи. Но пусть сначала Фицроджер убедится, что в самых главных вопросах она будет безропотно ему подчиняться.
На следующий день гонец принес известие, что в Кэррисфорд приехал король. Замок Уорбрика взяли штурмом и сровняли с землей, а его люди разбежались, кроме тех, кто был пойман и повешен за кровавые злодеяния. Гонец охотно излагал самые дикие сплетни и слухи о пытках и казнях, однако у Имоджин были все основания считать их достаточно правдивыми.
— А как насчет смерти самого лорда Уорбрика? — спросила она у гонца. — Что слышно об этом?
— Вроде бы король не очень обрадовался, леди, — смущенно проговорил он. — Говорят, он против того, чтобы на его земле творили самосуд.
144 
