очень нудно 
31 
Она попыталась от него отползти и упрямо продолжала звать на помощь, но с каждым разом все слабее и глуше. Совершенно отчаявшись кого-нибудь дозваться, Имоджин принялась молиться:
— Ангелы и святители на небесах, избавьте меня…
Она наткнулась на что-то мягкое и, машинально оглянувшись, с содроганием обнаружила, что сидит на трупе. Имоджин подняла взгляд на нападавшего, уже занесшего меч над беспомощной жертвой.
— Уж коли мне суждено кормить червей, то ты пойдешь вместе со мной! — зарычал он.
В последнюю секунду она успела схватить щит, валявшийся возле трупа, и спрятаться под ним.
Меч грохнул по щиту с такой силой, что у нее зазвенело в ушах. Казалось, что жестокий удар размозжил все ее тело, размазав его по холодному трупу. Убитый под ней издал зловещий свист — это воздух покидал его легкие.
От ужаса у нее перехватило дыхание. Ей хотелось лишь одного: прирасти к этому длинному куску твердого дерева, окованного металлом, как моллюск прирастает к своей раковине. Но в данной ситуации это означало бы верную гибель. И она заставила себя выглянуть из-за щита, содрогаясь в ожидании нового удара.
Но второго удара не последовало. Пока нападавший кровожадно скалился и не спеша заносил меч, на него налетел сам Фицроджер.
Разбойнику пришлось повернуться, чтобы отразить атаку.
Имоджин попыталась снова позвать на помощь, но ее никто не слышал. А ведь Фицроджер набросился на врага с одним легким мечом, без кольчуги и лат, тогда как его противник был весь закован в броню и размахивал тяжелым длинным клинком. Сражаться с таким налегке было настоящим самоубийством.
Тяжелый меч со свистом рассек воздух. Он мог запросто развалить человека пополам. Но ее спаситель ловко отразил удар. От звона стали у нее заложило уши, а сердце зашлось от сострадания.
Сколько еще подобных ударов примет на себя ее защитник? Его противнику достаточно было попасть куда угодно — для незащищенного рыцаря это в любом случае означало смерть.
А она-то с чего здесь разлеглась?
Она скинула с себя щит и встала на четвереньки, визгливо выкрикивая:
— Фицроджер! На помощь! Фицроджер!
Наконец-то ее услышали! Солдаты побросали свои дела и спешили к ним, но их помощь уже не потребовалась. Фицроджер сделал низкий выпад, и его меч вонзился глубоко в незащищенную ногу противника. Тот с ревом грянул на землю, и Фицроджер наступил на рукоять его меча, а потом пнул ногой в висок. Бандит распростерся навзничь. Фицроджер без колебаний ударил его в горло. Рев перешел в невнятное бульканье, и вскоре наступила тишина.
Фицроджер вытащил свой окровавленный меч.
Имоджин едва успела откатиться в сторону, и ее стошнило. Она стояла на четвереньках и корчилась от сухих спазм, хотя желудок давно избавился от содержимого. Наконец судороги прекратились, и она огляделась вокруг. Оказывается, ее стошнило на труп. Она с испуганным визгом отползла прочь.
Наткнувшись на какое-то препятствие, Имоджин застыла, скорчившись от ужаса.
Фицроджер опустился на землю возле нее.
— Все кончено! — сказал он чуть ли не дружески. И положил руку ей на плечо: — Тебе очень плохо?
— Ты его убил! — закричала она, отшатнувшись.
— Это моя работа, леди Имоджин, — сухо проговорил он. — Ты не ранена? Где у тебя болит?
— Ты его ударил ногой! — А ведь рыцарям не полагается во время поединка пинать друг друга в голову! И она должна была это немедленно ему объяснить: — Тебе не следовало этого делать! Я уверена, что это неправильно!
Она трясла и трясла головой, как заведенная.
Сильная оплеуха мигом привела ее в чувство, и она испуганно взглянула на Фицроджера.
— Я хочу поднять тебя с земли, — пояснил он. — Скажи, если тебе будет больно.
Он поднял ее на руки. Немного подождал на тот случай, если она пожалуется на боль, и понес Имоджин через двор.
— Ты не должен был его пинать! — упрямо повторила она.
— Возможно, ты права. Я замолю свой грех.
Считая, что этого вполне достаточно, Имоджин наконец успокоилась, закрыла глаза и устало прислонилась щекой к его кожаному кафтану. Но тут же содрогнулась от отвращения. От него разило кровью.
— Избавь меня от всего этого! — взмолилась несчастная.
— Пожалуй, ты снова права. Тебе здесь не место.
Она различила в его голосе ледяные ноты и вспомнила о бедняге Берте. Неужели если он выживет, то лишь для того, чтобы быть наказанным жестоким хозяином?
31 
