очень нудно 
45 
Решение напрашивалось само собой, но это не делало его более приятным.
В конце концов, любой влиятельный английский лорд — выберет ли его король или она сама — сразу потребует от нее, чтобы она жила в его замке, вдали от Кэррисфорда.
Любой лорд, кроме Уорбрика или Фицроджера, чьи владения граничили с ее собственными.
Об Уорбрике не могло быть и речи.
Замок Клив находится совсем близко. Ей не составит труда приезжать сюда хоть каждый день.
И хотя Фицроджер был ей неприятен, она не могла не отдать должное его компетентности. Если ему не мешать, он сумеет защитить границы обоих поместий, и можно не сомневаться, что он отнесется к своим обязанностям честно и добросовестно.
Имоджин вытерла о подол вспотевшие от волнения ладони. Ей предстояло сделать самый важный выбор в своей жизни.
В комнату вошла Марта с огромной охапкой белья.
— Что думают люди о лорде Фицроджере? — спросила у нее Имоджин.
Марта отложила белье и задумалась.
— Рука у него железная, это точно. Кое-кто пытался увиливать от работы да жаловаться, но скоро всем стало ясно, что у него бездельникам не поздоровится. — Служанка принялась разбирать белье. — Он, конечно, справедливый хозяин, но своим людям спуску не дает. Все солдаты ведут себя прилично, ни один даже меня не ущипнул. — Почему-то в ее голосе послышалось сожаление.
Имоджин провела языком по сухим губам.
— А он… он никого не сек кнутом?
— Кнутом? — Марта искренне удивилась. — Нет, леди, я ни о чем таком не слышала. Разве что у сэра Реналда есть кнут, и он прохаживается им по спинам тех, кто отлынивает от работы. Есть, знаете ли, и такие.
У Имоджин закружилась голова.
— Сэр Реналд? — А она-то считала его добрым человеком! Но не это поразило ее сильнее всего. — Уж не хочешь ли ты сказать, что мой отец распустил людей в Кэррисфорде?
— Боже милостивый, да ни в жизнь, миледи! — всполошилась Марта. — Сэр Бернард был настоящим лордом, хозяином над своими людьми. Но времена меняются. Пока был жив ваш батюшка, все здесь шло как по маслу лет двадцать, не меньше. Вот многие и привыкли к покою и достатку. А теперь все пошло кувырком, и половина народа погибла. — Она сердито встряхнула простыню, на которой были видны следы сапог. — Вот, полюбуйтесь! Это как раз то, о чем я говорила! Плохая работа! — И она кинула простыню на пол, чтобы вернуть прачкам. — Нам всем сейчас надо трудиться за двоих, а это многим не нравится. И думается мне, что те, кто не спешит возвращаться, специально делают вид, будто не знают, что вы вернулись в замок. А на самом деле они отсиживаются, чтобы потом явиться на готовенькое и зажить как ни в чем не бывало.
Имоджин знала своих людей и понимала, что в рассуждениях Марты есть немалая доля правды. В Кэррисфорде жизнь долгие годы оставалась легкой и безмятежной, и не только для нее, но и для ее подданных.
Внезапно ее осенило: так вот на кого охотится Фицроджер! Он ни за что не стал бы тратить время, гоняясь за оленем, когда в замке полно мяса. Он ловит ее пропавших слуг. И Имоджин снова вспомнила скользкий от крови позорный столб.
— Клянусь святым причастием, — процедила она, — если он хоть пальцем тронет кого-то из моих людей…
Она немедленно приказала передвинуть свою кровать к окну, чтобы следить за всем, что творится во внутреннем и внешнем дворах. И теперь, когда Фицроджер вернется, она сразу узнает, каковы его намерения. Осталось только дождаться его возвращения.
Фицроджер приехал один. Она отметила, что он ездил без шлема, в одном кожаном кафтане с нашитыми стальными пластинами. И подумала с досадой, что такая куртка вряд ли защитит его от меткой стрелы.
А потом разозлилась еще пуще: какое ей дело до его безопасности?
Не потому ли она так волнуется, что он стал ее временной защитой от невзгод реального мира?
Нет, потому, что она решила выйти за него замуж.
Решение пришло само собой.
И она посмотрела на него другими глазами. Это ее человек. Это ее защитник. И ему следует получше заботиться о себе, потому что от мертвого какой прок?
Но если она приняла решение, тогда почему у нее пересохло во рту, а сердце бьется часто и неровно? Неужели ей страшно? Нет, это чувство не походило на страх.
Он кинул поводья конюху, а сам направился к замку легкой, летящей походкой. Как будто не провел все утро в седле. Имоджин была бы только рада, увидев в нем хоть какие-нибудь признаки слабости. Почему бы ему не охрометь, например?
45 
