45 
Между тем Чарлз обратил взор на дочь и, бросившись к ней, заключил в объятия.
– Фло, малышка! Мой цветочек! Мой белокурый ангел! – Он откинул голову и, с грустью воззрившись на дочь, с чувством завершил: – Дитя мое, что же ты натворила?
– Папочка… – Флоренс высвободилась из его объятий. – Я не…
– Дочь, как ты могла так поступить? – продолжил отец, будто начиная читать лекцию. – Бедняга Стэнли! Он сломлен. Фло, это удар ниже пояса. Видела бы ты его! Слоняется по дому как бесприютная душа. На него больно смотреть!
– Так переживает? – усомнилась Флоренс. Подобное поведение не отвечало ее представлениям о Стэнли.
– Твой отец как всегда все преувеличивает, – капризным тоном вставила свое слово пассия отца, которую звали Линда. – Стэнли на самом деле ведет себя странно, но на убитого горем он не тянет. – Линда не допускала мысли, что мужчины могут убиваться из-за какой-то другой особи женского пола, кроме нее самой. – Когда до него дошло, что ты сделала ноги, он стал носиться по дому как чокнутый и изорвал в клочки все твои фотографии. Еще бы! Такой облом! А потом вышвырнул из окна все твои шмотки. – Она хихикнула. – Прямо на лужайку. Ну, прямо в кино ходить не надо! А потом уволил привратника.
– Господи, а привратник тут при чем? – нахмурилась Флоренс.
– А тот сдуру болтанул, что видел, как ты выходила из церкви. Стэнли и горничную хотел уволить, только ему мать не позволила. Стала бить на жалость, мол, она служит в семье двадцать лет и все такое. Короче, нехилое устроил представление твой женишок! Обхохочешься! – И она закатилась мелким смешком.
– Насколько я поняла, Стэнли пребывает в ярости, а не в печали, – подытожила Флоренс.
– Да уж! – вмешался в разговор Генри. – На несчастного влюбленного он не похож. Скорее, у него такой вид, будто его ограбили.
– Хватит злословить! – упрекнула его Синтия. – Все переживают по-разному.
– Пусть говорит, – слабо улыбнулась Флоренс. – Ведь Генри только сказал, что думает. Просто у нас в семье так не принято. – Она выдержала паузу и, переведя глаза с матери на отца, с вызовом спросила: – Разве я не права?
Оба промолчали, а потом Синтия взяла дочь за руку и, заглянув в лицо, примирительным тоном произнесла:
– Что сделано, то сделано. Фло, у тебя было время обо всем подумать. И я уверена, ты приняла верное решение. – Она ободряюще улыбнулась. – Пора вернуться и все исправить. Так, дорогая моя?
Флоренс вытащила руку и покосилась на Мейсона, словно ища у него поддержки.
– Мама, ничего подобного я не говорила, – тихо возразила она.
– Флоренс, вот вернемся в отель, там обо всем и поговорим. Времени у нас будет предостаточно. – Синтия погладила дочь по ладони. – Посидим, попьем чаю. А потом позвоним Мак-Килакам и все решим.
Флоренс сидела молча, опустив глаза на свои руки. Лицо у нее раскраснелось, но Синтия, не замечая ничего вокруг, продолжала свою линию:
– Ну что, пошли в отель? Первым делом приведешь себя в порядок и наденешь что-нибудь поприличнее. – Она с деланным ужасом уставилась на синее платье. – Ну а потом позвоним Мак-Килакам и…
– Нет, – еле слышно сказала Флоренс.
Все смотрели на нее, не мигая, сомневаясь, правильно ли поняли.
– … и скажем, что ты хочешь извиниться, – закончила мысль Синтия.
– Нет, – сказала Флоренс, на этот раз громче, и теперь услышали все.
На миг повисла тягостная пауза. Синтия первой пришла в себя и погрозила дочери пальчиком.
– Как это нет? Не глупи! Ты вернешься, извинишься и выйдешь замуж за Стэнли.
– Мама, но…
– Никаких «но»! Стэнли Мак-Килак – прекрасная партия. Тебе с ним будет хорошо. И мы с отцом будем за тебя спокойны. – Она взяла дочь за руку. – Ну же, не упрямься!
Флоренс молча мотала головой. Все переглянулись. Чарлз с решительным видом шагнул вперед.
– Ну ладно! Идите, погуляйте по пляжу, полюбуйтесь заливом, а я тем временем поговорю с дочерью.
Синтия встала.
– Очень оригинально! – презрительно фыркнула она. – Ты что, всерьез вознамерился приступить к выполнению отцовских обязанностей?
– А что, разве я не имею права поговорить с родной дочерью? – с достоинством осведомился Чарлз.
– Разумеется, имеешь! Только не поздновато ли? – с ехидцей спросила Синтия, однако взяла Генри под руку и вышла на веранду.
– На улице жарища, так что я никуда не пойду! – заявила Линда. – Не пропускать же такой цирк! Только сбегаю на кухню, выпью водички. А вы без меня ничего не говорите, ладно? – И она выскочила из гостиной.
45 
