очень нудно 
52 
Теперь его противник — Адское Воинство.
В половине седьмого он разбудил Кромса и Мо.
— Владыка Эллекен оказал нам помощь, — сказал он, и Кромсу показалось, что это прозвучало как слова священника в церкви.
— И Виолетта тоже, — добавил Кромс.
— Да, и Виолетта, но она это делает всегда. Мне передали ордебекское дело. В течение дня вам надо будет уехать, готовьтесь. Наведите чистоту в доме, вымойте ванную жавелевой водой, выстирайте белье, на котором спал Мо, вытрите все поверхности, на которых могли остаться его пальчики. Мы увезем его в моей служебной машине и спрячем. Кромс, забери мою собственную машину из гаража и купи клетку для Эльбо. Деньги возьмешь на буфете.
— Отпечатки Мо останутся на голубиных перьях. Эльбо не любит, когда я протираю его тряпкой.
— Не надо его протирать.
— Но ведь он едет с нами, разве нет?
— Куда ты, туда и он. Если ты не против. Ты будешь нужен мне там, чтобы кормить Мо в его убежище.
Кромс кивнул в знак согласия.
— Я еще не знаю, как ты поедешь, со мной или один, на моей собственной машине.
— Тебе надо пораскинуть мозгами?
— Да, причем быстро.
— Не простое дело, — сказал Кромс, в полной мере осознав трудность такой задачи.
XVIII
И снова вся Контора собралась в зале церковных соборов, под вентиляторами, которые работали на полную мощность. Было воскресенье, но министр своим приказом отменил все выходные и отпуска до тех пор, пока не поймают Мохаммеда. Данглар в порядке исключения пришел на работу с раннего утра; поэтому он выглядел как несчастный человек, сломленный жизнью и даже не попытавшийся оказать ей сопротивление. Все знали, что лицо у него прояснеет только к полудню. Адамберг успел сделать вид, будто изучил рапорт о зачистке квартала Бют. Эта масштабная операция продолжалась до двух часов двадцати минут утра и не дала никаких результатов.
— Где Виолетта? — спросил Эсталер, подавая коллегам первый утренний кофе.
— В резиденции Клермон-Брассеров, она нанялась туда на работу, чтобы внедриться.
Ноэль восхищенно присвистнул.
— Но никто из нас не должен об этом говорить, не должен пытаться вступить с ней в контакт. Для всех она в Тулоне, на двухнедельных курсах по информатике.
— Как ей удалось к ним пробраться? — спросил Ноэль.
— Она поставила перед собой цель и нашла средства для ее достижения.
— Какой вдохновляющий пример, — кисло заметил Вуазне. — Вот бы и нам найти средства для достижения наших целей.
— И не мечтайте, Вуазне, — отозвался Адамберг. — Ретанкур ни для кого не может быть примером, она наделена способностями, каких не бывает у обычных людей.
— Это точно, — серьезным тоном произнес Меркаде.
— Таким образом, слежка за братьями Клермон отменяется. Переключимся на другое.
— А поиски Мо? Мы их продолжим? — спросил Морель.
— Разумеется, да, это наша основная задача, но нескольких человек я снимаю с поисков. Мы с ними поедем в Нормандию. Нам передали ордебекское дело.
Данглар встрепенулся, и лицо его помрачнело.
— Так вы это сделали, комиссар?
— Не я. Капитан Эмери попал в отчаянное положение. Он решил, что там сначала произошло самоубийство, потом несчастный случай. А оказалось, это были два преступления. Его отстранили от дела.
— А почему дело передали нам? — спросил Жюстен.
— Потому что я был в тех краях, когда нашли первую жертву и когда было совершено нападение на вторую. Потому что капитан Эмери настоял на этом. И еще потому, что там, быть может, мы найдем подземный ход, ведущий в крепость Клермон-Брассеров.
Адамберг говорил неправду. Он не верил, что граф д’Ордебек как-то связан с могущественным кланом. Эмери наверняка сочинил эту историю, чтобы у него появился повод заняться ордебекским делом. Он отправлялся туда потому, что искушение побороться с Адским Воинством становилось у него почти непреодолимым. И еще потому, что в этой глуши легко будет спрятать Мо.
— Не понимаю, при чем тут Клермоны, — сказал Мордан.
— Там живет один старый граф, который может открыть нам доступ к ним. Он вел дела с Антуаном Клермоном.
— Ну, предположим, — сказал Морель. — А что там происходит? О чем идет речь?
— Там совершено убийство мужчины и попытка убийства пожилой женщины. Говорят, она не выживет. И объявлено о трех следующих смертях.
52 
