очень нудно 
45 
У Элинор раскалывалась голова, во рту пересохло, и приключения соседей по этажу ее сейчас интересовали меньше всего на свете.
– Вы уверены, что вам станет лучше? – настойчиво спросил Клиффорд. – Вы…
– Со мной все будет хорошо. Извините, что испортила вечер.
– Я позвоню вам утром. – И Клиффорд, сочувственно кивнув, вышел.
Утром Элинор уезжала, но у нее не было си сказать об этом. Она услышала, как щелкну замок. Дверь захлопнулась, и девушка, не раздеваясь, провалилась в глубокий сон.
Она проснулась на рассвете, совершенно окоченевшая, все мышцы ныли. Раздевшись и приняв ванну, Элинор забралась снова в постель. Никогда еще она не чувствовала себя такой измученной. В животе была пустота, и девушка попыталась вспомнить, когда в последний раз нормально ела.
К своему полному смятению, она обнаружила, что ее последней полноценной едой был завтрак в обществе Рея. С тех пор она лишь клевала, как птичка. Нечего удивляться, что она чувствует себя заболевшей.
Ее разбудил звонок служащего отеля, о котором она договорилась накануне. Элинор поднялась, словно в летаргическом сне. Она заказала завтрак в номер, но есть, почти не могла. При виде еды ее желудок сразу начинал бунтовать. Уложив чемодан, она позвонила портье, а затем спустилась вниз навстречу Рейчел Пелем – агенту из издательства, сопровождавшей ее во время турне.
Рейчел была пухленькой энергичной девушкой лет двадцати пяти, с копной кудрявых темных волос и приветливой улыбкой.
– Вы хорошо себя чувствуете? – нахмурилась она, увидев бледное лицо Элинор.
– По-моему, я подхватила вирус.
– Ой, как жалко, прямо перед Рождеством!
Элинор увидела встревоженный взгляд Рейчел и поняла, что та испугалась, как бы она не отменила турне. Какой в этом смысл? Какая разница, где болеть – здесь или в Бристоле?
– Кстати, – сообщила Рейчел, когда их чемоданы были уложены в машину, – вас вчера кто-то искал. Он вас нашел?
– Искал? – Сердце Элинор подпрыгнуло. – Кто?
– Не знаю, – пожала плечами Рейчел. – Девочки в регистратуре сказали мне, что вчера к вам приходил какой-то мужчина. Они сказали ему, в каком вы номере. Наверное, кто-нибудь из местной прессы…
– Да-да, – тупо согласилась Элинор. – Конечно, из прессы.
А она-то на минуту по глупости возомнила, что этим таинственным посетителем мог быть Рей.
Последним городом, завершавшем ее турне, был Падстоу. Здесь Элинор дала интервью по радио и подписала автографы. К пяти часам вечера она чувствовала себя совершенно разбитой. Всего один день – и она будет дома. Надо ведь еще купить подарки к Рождеству.
Мейми с Фредом всегда обставляли Рождество очень торжественно, любили дарить роскошные подарки, и Элинор старалась не ударить в грязь лицом в ответ на их щедрость.
На пути к машине ее внимание привлекла витрина одного из магазинов, и Элинор остановилась, чтобы посмотреть.
В витрине были выставлены старомодные колыбельки со стегаными одеяльцами и подушечками, украшенными аппликациями ручной работы. Одни были яркие, другие – мягких пастельных тонов. Одна колыбелька Элинор особенно понравилась. Она знала, что и Мейми придет от нее в восторг, но сомневалась, стоит ли дарить колыбельку на Рождество – ведь это значило бы искушать судьбу, особенно если вспомнить, что у Мейми когда-то был выкидыш.
Ладно, решила Элинор, колыбельку она все-таки купит, но придержит до тех пор, пока не родится малыш. Попросив Рейчел подождать, она вошла в магазин.
Когда они добрались до отеля, Элинор извинилась перед Рейчел, сказав, что предпочла бы поужинать в номере.
– Конечно, не извиняйтесь. У вас вид совершенно измученный. Вы уверены, что готовы продолжать турне?
– Остался ведь всего один день, – напомнила Элинор.
Всего один день – и будет неделя с тех пор, как она в последний раз видела Рея. Целая неделя. Элинор поежилась и плотнее закуталась в пальто.
Турне завершилось, по утверждению Рейчел, вполне успешно. Элинор каким-то образом умудрялась улыбаться и что-то говорить во время многочасовых интервью и ток-шоу, подписывать книги и отвечать на вопросы. И вот теперь, слава Богу, все закончилось.
Как и ее отношения с Реем, тоскливо думала Элинор, сидя в поезде, куда ее благополучно посадила Рейчел.
Пора ее цветения миновала. Это было недолгое цветение, и теперь она снова будет блуждать в лесу одиночества и тоски. История Эжени увела ее в мир фантазий, заставив поверить, что она может стать не той, кем была на самом деле: женщиной, которой дано быть любимой. А теперь ей придется смириться с жизнью без Рея, ибо если она услышит из его уст слова презрения, этого она просто не вынесет. Слова Брендана когда-то искалечили ей жизнь, но слова Рея могли просто убить ее – это Элинор знала твердо. Лучше уж вернуться к прежней серой жизни и никогда его больше не видеть. И постараться преодолеть боль. Возможно, когда-нибудь ей удастся передать это в одной из своих книг, с печальной иронией думала Элинор.
45 
