очень нудно 
60 
— Доброе утро, — улыбнулась она, выпрямившись на стуле и потягиваясь.
— А где папа? — спросил Шон.
Кэрли встала, подошла к кровати, потрогала лоб сына и поцеловала его.
— Отец и Эрик ушли вчера вечером домой. Но они придут, как только Эрик вернется из школы. Как ты себя чувствуешь?
— Неважно.
Она улыбнулась с состраданием.
— Это вполне понятно.
— Ты сердишься?
Откровенно говоря, он думал о том, что случилось, ожидая, когда мама перестанет дремать. В прошлую ночь он еще не отошел от наркоза и не мог составить даже простой фразы не впадая в сон.
— Немного, но я уже остыла.
— А папа?
— Это ты спросишь у него самого.
— У Эрика все в порядке?
Она гладила его волосы, испытывая от этого простого движения невероятное удовольствие. В последние месяцы она была настолько занята Андреа, что не замечала сколько радости каждодневно вносят в ее жизнь Шон и Эрик.
— Вначале он был очень расстроен, а когда узнал, что ты скоро поправишься, успокоился.
— Могу поспорить, что он перепугался.
— Ты выиграл бы этот спор.
— Ты тоже, наверное, была напугана.
Кэрли вспомнила, что ей пришлось пережить вчера и непроизвольно на ее лице появилась горькая улыбка.
— Я была в ужасе, пока не приехала сюда и не узнала, что же с тобой произошло.
Шон ухватился за перекладину, висевшую над ним, и у него перехватило дыхание от боли, причиненной этим движением.
— Я и не думал, что он такой тяжеленный.
— О чем ты?
— О мотоцикле Джо. Он весит, должно быть, не меньше тонны.
— Дедушка Вэлли вчера, когда возвращались домой, останавливался там. Говорит, что все выглядело так, словно мотоцикл выскочил из-под тебя, когда ты задел тумбу.
— Все, что я помню — я сидел на мотоцикле, а в следующую секунду он оказался на мне.
— Тебе было очень больно?
— Сразу, нет. Наверное, я слишком сильно испугался, чтобы чувствовать еще что-нибудь. Потом, как только подвигал рукой, я понял, что она сломана, а нога где-то застряла.
— Все идет к тому, что ты получишь тот компьютер, который хотел.
Шон обрадовался.
— Ты не шутишь?
— Нет. Это единственное, что поможет тебе не отстать от школьной программы.
— Ха, может лучше было этому случиться в начале учебного года?
Кэрли усмехнулась.
— Тогда ты пропустил бы баскетбольный сезон. Богатый выбор?
— Как долго я буду находиться в таком положении?
— Врачи не могут сказать этого сейчас. Им нужно убедиться, что сломанная рука быстро пойдет на поправку.
Кэрли заколебалась, неуверенная, стоит ли вдаваться в подробности, но потом решила сказать правду. Если бы также просто, — подумала она, — решались и вопросы с Андреа.
— Похоже, лечение сложного перелома руки затянется.
— А что с ногой?
— Через шесть недель она будет, как новая.
Шон минуту подумал.
— Если бы ты рассказала Андреа о моей руке, могу поспорить, она бы приехала навестить меня.
— Я думаю так же, но не хочу говорить ей об этом.
— Почему?
— Лучше ты сам ей потом все расскажешь.
— Но все же, давай позвоним ей.
— Она, наверное, еще не вернулась из школы.
— Ма-а-а-м?
Кэрли посмотрела внимательно на сына.
— Ну, что?
— Извини.
— И ты меня извини, милый. Если бы я была дома, ты не отправился бы меня искать и этого не случилось бы.
Шон долго глядел на мать.
— Это папа посоветовал тебе говорить так.
— Что ты имеешь в виду?
— Так же говорил и он, вот и все.
Кэрли начала разворачивать целлофановый пакет со столовым прибором и салфетками.
— Какой ты стал сообразительный, — ласково сказала она.
— Я стал понимать многое, о чем ты даже не догадываешься.
Кэрли не хотелось продолжать этот разговор. Шон все-таки ребенок и его следует держать подальше от внутрисемейных раздоров между родителями.
Она не успела ответить сыну, потому что тихий стук в дверь привлек их внимание. На пороге появился улыбающийся Итен.
— Как поживает мой детеныш?
Шон не сразу улыбнулся в ответ.
— У меня все прекрасно, — ответил он.
Итен вошел в палату и закрыл дверь.
— Хорошо, но ты почувствуешь себя еще лучше, когда узнаешь, какой сюрприз я тебе приготовил.
— Андреа приезжает домой! — радостно закричал Шон.
У Итена отвисла челюсть. Он явно ошибся в том, что является лучшей новостью для сына.
60 
