Последние отзывы

  105  

Но в какой мере ее муж действительно определял ход событий? Билл говорит, что Джефри взвинтил стоимость их предприятия более чем на сто процентов. Не намекает ли Уолпер на то, что у нее плохая команда? Однако почему они не увидели и не оценили, как говорит Билл, действительно ценное, что было в их предприятии, — ее саму? И чем же тогда так хороши ее муж и Роберт-юрист? В защиту Джефри можно сказать, что у него нет опыта по торговле предприятиями — он раньше никогда этим не занимался. Значит, к такому повороту дел подготовил их Роберт-юрист?

Бесплатных ланчей не существует. Она это знала. Как знала и то, что от предложений в пятьдесят миллионов долларов не отказываются. Тогда от чего она должна отказаться взамен? Как много самостоятельности у нее останется? Что переменится при такой покупке?

— Как вы предполагаете работать вместе? — спросила она.

— Очень тесно, — ответил Билл.

Карен не поняла точного смысла его ответа.

— Знаете, на самом деле я не столь эгоцентрична, как говорила. Вы мне верите?

— Да. И в этом ваша сила. Но вы очень амбициозны. — Уолпер улыбнулся. — Я понимаю разницу между эгоцентризмом и амбициозностью.

В этот момент официант принес омара под майонезом прекрасного домашнего приготовления, который не имел ничего общего с начинкой в баночках с таким же названием под маркой Хелман. Карен выбрала кусочек омара, окунула его в соус и откусила.

— Но вернемся к вашей замечательной идее, — сказала она. — Ответьте мне на один вопрос. Если вы так хорошо разобрались с сомнительной прибыльностью нашего предприятия, то вы понимаете, что мы согласились бы на гораздо менее крупное предложение. Почему вы предлагаете пятьдесят миллионов долларов?

На прямой вопрос Карен Билл дал прямой ответ:

— Я не занимаюсь благотворительностью, — сказал он, — но приобретение вроде этого похоже на женитьбу. Вы бесполезны для меня, если вы несчастны, если вы не хотите или не можете зачать ребенка, или все время надуты, обижены и чувствуете себя обманутой. Циники будут говорить, что я всего лишь купил ваше имя, но в этом случае я купил бы его дешевле. Я хочу вас, — подчеркнул он. — А это означает эксклюзивный контракт на двенадцать лет. Вы работаете только на меня и ни на кого другого. — Он сделал паузу. — Между прочим, не думайте, что мы переплатим хотя бы один пенни. Ничего подобного. Сейчас Херб будет грызться за каждую копейку с вашим мужем и его командой. Они просят дорого, мы отказываемся. Мы запрашиваем все оптом и скидываем на несколько пунктов. Но это все мелочи. Переговорам не подлежит только условие эксклюзивности вашей работы. И я хочу, чтобы вы это хорошо усвоили. Для вас же в качестве наживки и платы — предложенные деньги, и в будущем — доля в акциях. И еще вера в то, что я разделяю ваше виденье. Если вы согласны, то мы заключаем эксклюзивный контракт. Таковы наши условия.

Не будучи сильной в математике, Карен потратила какое-то время на расчеты в уме. Двенадцать лет. Через несколько месяцев она отпразднует свой сорок третий день рождения. Контракт кончится, когда ей будет пятьдесят пять лет! Пятьдесят пять! Она почувствовала, как поворачиваются в ее животе куски съеденного омара. И сожалела о том, что выпила это проклятое Чардони.

Небольшая волна тошноты прокатилась по ней. Но разве она не дрожала от страха, что одна-единственная неудача в создании очередной коллекции разорит ее? Разве это предложение раз и навсегда не обеспечивает ей финансовую безопасность?

Но на что это будет похоже, когда под ее именем будут работать другие люди? О Боже, а нагрузка по управлению и контроль за всем этим! Она и так здорово перерабатывает, а взявшись за столь масштабное дело… что с ней станет? Билл внимательно посмотрел на нее.

— Карен. Я уверен, вы хорошо осведомлены о провалах в таких начинаниях. Я не хочу причинять вам те неприятности, которые имела Шанель, работая с Вертмейерами.

Карен улыбнулась, вопреки своему желанию. Неужели Билл догадывается о том, что она обожает Шанель? Или это просто совпадение? В тысяча девятьсот двадцать четвертом году самым худшим врагом Шанель оказалась сама же Шанель. Она отказалась от своих прав на духи за десять процентов от сделки. И в течение пятидесяти лет девяносто процентов дохода доставались Вертмейерам. А после ее смерти и все остальное перешло к ним. Вертмейеры до сих пор остаются одной из самых могущественных групп в мире моды.

  105