очень нудно 
34 
— Не могла бы ты зайти ко мне? — попросила она Жанет, улыбаясь Стефани.
Жанет возникла за спиной девушки.
— Стефани, ты ведь знакома с Жанет, не так ли? Жанет, отведи в моем распорядке дня с полчаса утреннего времени для Стефани. А пока, не могла бы ты познакомить ее с обстановкой? Потом отведи ее к миссис Круз, чтобы та сняла ее размеры. — Затем она небрежно добавила, обращаясь к племяннице: — Может, ты поможешь в примерочной? О'кей, Стефани?
Девушка кивнула в знак согласия. Ее глаза стали совсем круглыми. Карен улыбнулась.
— Ты побудешь утром и днем с нами в демонстрационном зале. Посмотришь, как я работаю с Тангелой. Она расскажет о нашей работе, объяснит, что мы делаем, согласна?
Стефани опять кивнула, и Жанет вывела ее из комнаты.
Карен посмотрела на испорченные страницы блокнота, вырвала их и выбросила. На мгновение она прикрыла глаза, затем взяла карандаш и снова уставилась на блокнот. Нет, она знала — ничего не получится.
За многие годы Карен выработала ряд приемов, вызывающих вдохновение. Она просматривала книги о модах или альбомы картин и таким образом почерпнула много идей из одежды эпохи Возрождения. Иной раз она выходила на улицу и проходила десятки кварталов, вглядываясь в прохожих и их одежду. Ее интересовало, что на них надето и как люди носят свою одежду. Ужасное или уродливое порой вдохновляло даже сильнее, чем красивое; идеи Карен порой отталкивались от ошибок людей. Иногда она шла в тренировочный класс. Когда она начинала двигаться, активизировалась другая часть мозга, и появлялись реальные образы. В другой раз она заходила в чулан для того, чтобы увидеть, чего там нет, а не что там находится. Трудно, но полезно заполнять пустующее пространство, воображать то, что тебе нужно, а не то, что у тебя есть. Она обнаружила, что так иногда можно найти ключ к наиболее важной части в замысле дизайна одежды. Длинная джинсовая юбка, которую она создала пять лет назад, появилась в результате разглядывания чулана, а теперь она стала классикой. Так же было с платьем из плащевки и жилеткой с десятью карманами, да и другим именным барахлом из хлопчатобумажной ткани. Если все эти приемы не удавались, то она шла с Дефиной по магазинам. Они много смотрели, болтали с продавцами и наблюдали за другими покупателями.
Может быть, сейчас это тоже даст ей начальный толчок к творчеству. После спора с Джефри она не могла заснуть несколько часов подряд и теперь чувствовала такую усталость, как если бы проработала целый день. Она не могла позволить себе расслабиться. Ей нужно подготовиться к встрече с представителями из Norm Со, да еще это вечное беспокойство с новой коллекцией для парижского шоу. А ведь еще междугороднее шоу, назначенное в Бонуитсе, и обед с репортером из журнала «Женская одежда»! Но хуже всего — основное интервью в телевизионном шоу этой Эл Халл. Карен уже вымучила из себя кусок интервью для специальной программы Барбары Уолтер, но это интервью должно длиться целый час. Идея Мерседес продолжить презентацию Приза Оукли воплощается.
Жанет, которая была молода и робела перед Карен, помешкала перед дверью, затем робко постучала и просунула голову.
— Я хотела напомнить вам, что миссис Парадиз и Элиза Эллиот придут сегодня опять.
Черт! Элиза Эллиот — звезда первой величины эпохи Одри Хепборн — опять вернулась к работе с режиссером Ларри Кошраном. Теперь они собираются пожениться. Тот факт, что жених на тридцать лет моложе ее, стал предметом пересудов как в Голливуде, так и в Нью-Йорке, хотя они много повидали на своем веку. После того как они вместе проработали столько лет, Ларри вбил себе в голову сделать из Элизы честную женщину. Однако Элиза — знаменитость двух поколений — отлично знала, что их супружество превратится в цирк для любого фотографа, который сможет до них добраться.
Она обратилась к Карен за помощью, которую не так-то просто было оказать. Элизабет Эллиот знала о нарядах все, что о них можно знать, и очень определенно настаивала на своем. Да и с деньгами все было не так просто: несмотря на свое богатство, Элиза считала все до копейки. Как все знаменитые красотки, она огорчалась потерей ясности глаз и свежести лица и теперь пыталась в последний раз добиться совершенства. На примерках она доводила Карен до белого каления.
О Боже! Каждый раз, когда она поминала Бога всуе, Жанет — ревностная католичка из Бронкса — съеживалась. Главным достоинством ее церковно-приходского школьного образования было умение писать — она была единственной из «девочек» до тридцати, кто мог похвастать этим умением. Монашенки, оказывается, могут научить и еще чему-то, помимо замаливания грехов. В частности, они развили в Жанет достаточно смирения, чтобы та могла справиться с вечными изменениями в распорядке рабочего дня для Карен. Да, сестры Пресвятой Богородицы натаскивали ее неплохо! Лучше бы подготовили ее к сложностям жизни.
34 
