очень нудно 
42 
Тень как-то неуверенно заизвивалась.
— Они со мной не разговаривают? — поинтересовалась у Дорана, тот кивнул:
— Они разговаривают со мной. А с тобой начнут, когда ты станешь Королевой.
— Но они же со мной общались.
— С тобой общался Хаос.
Я решила не влезать в дебри взаимоотношений с Тенями и повторила вопрос насчет того, кому понадобилась.
— Они говорят, — произнес Доран после небольшой паузы, — что тебя зовет Пустошь. Что вы там успели натворить?
В голосе его звучало скорее любопытство, а не злость. Может, не все там так плохо?
— Мы ничего не творили!
— Когда ничего не делают, Пустошь к ним не взывает.
Я развела руками, как бы показывая: слов у меня нет. Серьезно, я ничего там не делала.
— Мы туда пойдем?
— Мы не можем не пойти хотя бы потому, что прежде такого не было.
Еще лучше! Я вытерла вспотевшие ладони друг о друга. У меня закончились предположения и осталась лишь настороженность. Может, все же гончие, а Тень ошиблась?
На границу Руадха и Пустоши мы вышли через портал, рядом с Ареной. От нее у меня сразу мурашки по коже. Как вспомню Игры, бр-р-р.
Граница обозначилась грядой скал, высоких и неприветливо-серых, с видневшимися кое-где красными разводами. Словно кровь.
Мы оказались в узком проходе, над которым нависали отвесные стены. Здесь свистел ветер, холодный и неприветливый, от которого я сразу начала трястись. Доран чуть нахмурился и тут же вокруг нас образовался тонкий магический слой, что заставлял ветер обтекать нас со всех сторон.
А Теней тут было видимо-невидимо. Мне показалось, что в расщелине разлили чернильный туман. Они извивались, скручивались в кольца или превращались в морды, при виде которых лично мне хотелось перекреститься.
Тени волновались. Я ощущала это каждой клеткой кожи. Все волоски встали дыбом от разлитого вокруг напряжения.
Доран шел впереди, крепко держа меня за руку. Странно, но это успокаивало, пусть и немного. Я все смотрела вперед, но из-за Теней мало что могла различить. Они слишком мельтешили вокруг. А потом вдруг расступились, и мы вышли из расщелины.
Впереди начиналась Пустошь. В прошлый раз я была слишком занята переживаниями и даже не обратила внимание на то, что граница проходит так, словно кто-то невидимый провел четкую линию. Там, где мы стояли, под ногами был сухой темно-серый камень, а дальше начиналась темно-красная земля с пучками травы и кривыми деревьями с густыми кронами. Где-то впереди я заметила полоску леса, но, возможно, через пару часов там появится холм или озеро. А, может, одно из редких поселений местных жителей.
Все, что угодно.
Я огляделась: вокруг, насколько хватало глаз, не было ни души. Лишь в паре метров прокатился серый лохматый куст, который я назвала «перекати-полем».
— И кто меня хотел видеть?
Доран протянул руку вперед.
— Пустошь.
— А… — я посмотрела еще раз и повторила многозначительно, — а…ну да.
— Аврора, ты решила, что нас здесь ожидает делегация?
На самом деле нечто подобное я и представляла. А не пустынную равнину с порывами ветра. Ладно хоть он сейчас не беспокоит.
— Хорошо, делегации нет, а кто есть?
— Пустошь.
Мне кажется или Доран издевается? Пустошь я тоже видела, но что делать дальше — не представляла. Поклониться в пояс? Присесть в реверансе? Что?!
Король решил сжалиться надо мной.
— Аврора, мне кажется, ты можешь просто прикоснуться к ней.
К Пустоши? Зачем? Нет, в Альвехейме все было как-то не по-человечески, не логично. Мое сознание ученого вертело пальцем у виска и уже раза четыре падало в обморок от того, что творилось вокруг.
Ну а я же присела на корточки и прижала ладони к земле по ту сторону границы.
Вы когда-нибудь слышали, как плачет природа? Беззвучно и горько. Я вот услышала, когда пальцы погрузились в рыхлую землю, такую теплую и сухую.
Из горла вырвался всхлип. Так больно и плохо, так безумно тяжело. Через меня молнией проходили чувства, от которых тело сотрясалось, как от разрядов тока.
Пустошь болела. И кричала об этом с того момента, как фейри пришли в Альвехейм, заразив магией природу вокруг. Она кричала, но ее не слышали. Кричала все то время, пока чужеродная магия искажала и уродовало все вокруг. И сейчас вся эта боль обрушилась на меня со всей силой. Пустошь жаловалась мне, той, что смогла ее услышать.
Слишком сильно…
42 
