12 
Где-то хлопнула дверь.
— А вот он и сам. Сказал, что покажет вам окрестности.
Вошел Лоренс О'Мэлли. Сегодня на нем были брюки защитного цвета и другая хлопковая рубашка, тоже выгоревшая; широкие плечи, казалось, вот-вот разорвут ворот. Он задорно ухмыльнулся, плюхнулся на стул рядом с Эшли, налил себе чашку и подлил ей.
— Ну что, осмотрите студию? Давайте выясним, подходит ли вам ее расположение для освещения с севера. Если что не так, стоит вам только намекнуть — и мы мигом подыщем что-нибудь получше.
— Спасибо. Я уверена, что вы все выбрали правильно. Вообще-то я пишу на природе, как только завершаю предварительную работу. Я не привередлива, просто освещение с севера удобнее. Неприятно, когда начинаешь работу с утра. А к полудню освещение уже совсем под другим углом.
Вдруг она заволновалась: а что, если О'Мэлли хотят изобразить детей в стандартной, школьной обстановке — книжный шкаф, любимый щенок, серьезное личико?
— Да, вы же не посмотрели мои работы, мистер О'Мэлли. Если вы ожидаете портреты в духе моего отца, то наверняка мой стиль вам будет не по вкусу.
Лоренс игриво прищурился и расплылся в ослепительной улыбке.
— О, в этом отношении можете не волноваться. Мне нравится ваш стиль. Он мне очень по вкусу, — сказал он ласково и многозначительно.
Зила покачала головой и прищелкнула языком. Эшли помрачнела.
— Мистер О'Мэлли, если вам угодно…
— Зовите меня Лоренс, а то получается неразбериха, когда мы с Джералдом оба здесь.
Она сделала глубокий вдох и уверенно продолжила:
— Мистер О'Мэлли… то есть… ну ладно… Лоренс! У меня с собой слайды и диски, на них представлены некоторые мои работы. Думаю, вам стоит с ними ознакомиться, чтобы вы сразу знали, за что платите деньги.
Он встал и лениво потянулся, щеголяя узкими бедрами и широкими плечами. Но Эшли безразлично уставилась в окно. Подумаешь, фигура! Пусть выставляет свои мускулы перед местными красотками. Она слишком хорошо знает все мужские достоинства, и ее это не трогает. Еще не хватало восхищаться каким-то крутыми бицепсами и безупречным носом!
— Если бы не кидал сено, то, наверное, совсем позабыл бы, что у меня есть мышцы. Идем? — бросил он через плечо, направляясь к двери.
Эшли вяло поплелась за ним. Вот же нашелся изысканный кавалер! Она видит его насквозь, не раз встречала таких. Конечно, в живописной рощице восхищенные улыбки и пикантные фразочки производят впечатление, но она проходила это еще десять лет назад.
Эшли следовала за Лоренсом. Стук его поношенных ботинок отдавался по всему коридору.
— По всей видимости, вам хотелось бы знать об условиях заказа, уважаемая мисс Эшли Мортимер. Так вот, платить вам будет мой брат Джералд, хотя приглашены вы от имени моей невестки Глории. Ей рекомендовала вас одна ее — а может, и ваша — приятельница. А мне поручили только наслаждаться этим процессом.
Насмешливые нотки в его голосе задели Эшли.
— По-моему, вы не одобряете этой затеи.
— Что до меня, то я счастлив принимать вас как гостью. Но мне непонятно, чего ради заказывать портрет ребенка десяти-двенадцати лет.
В это время они растут как на дрожжах и меняются чуть ли не каждый день.
Лоренс с усилием распахнул дверь и провел ее в залитую светом комнату. Хоть он и был на голову выше, Эшли умудрилась взглянуть на него свысока, надменно возразив:
— Мне бесконечно приятно, что вы счастливы, мистер О'Мэлли, но я здесь не ради вашего удовольствия. Ваша невестка, по всей видимости, лучше разбирается в живописи. Во всяком случае, она понимает всю ценность хорошего детского портрета. Во-первых, он надолго сохраняет память о детстве ребенка. Во-вторых, многие черты характера, запечатленные на картине, проявляются в зрелом возрасте и можно проследить их развитие. Даже если родители захотят сделать другой портрет через несколько лет, этот не утратит ни своей художественной, ни изобразительной ценности.
Похоже, чем больше она негодует, тем веселее и приятнее ему.
— А почему бы не сделать фото? — спросил он нарочито по-деловому. — Это намного быстрее и чертовски дешевле, да и сходство гарантировано.
Ее щеки вспыхнули гневным румянцем. Она порылась в сумке и достала цифровой фотоаппарат.
— Ну что ж, милости прошу в мою студию. Могу даже одолжить вам камеру. Но не забывайте, мистер О'Мэлли, что фотографии передают лишь внешний облик, к тому же они выцветают. А картина, если создать ей условия, сохранится надолго.
12 
