очень нудно 
8 
— Но, мама… — начала Антея.
Сказав это, она поймала взгляд Таис и поняла, что не имеет смысла продолжать разговор.
Она только расстроит мать, если скажет, что ей нечего надеть, чтобы появиться в столичном высшем свете.
Кроме того, даже недели не хватит на то, чтобы пополнить или обновить ее гардероб в соответствии с последними требованиями моды.
— Ну, что же, придется крестной принять меня такой, какая я есть, — тихо произнесла Антея.
— Дельфина очень добра, — мягко сказала леди Фортингдейл. — Я почти не сомневалась, что она мне не откажет. Я вам всегда говорила, дорогие девочки, что дружба важнее всего в жизни. Настоящие друзья не меняются с годами.
* * *
В Лондоне графиня Шелдон принимала герцога Эксминстера в своем элегантном салоне.
Он только что возвратился из Ньюмаркета, куда сопровождал принца-регента на скачки. Дома герцога ждала записка от Дельфины Шелдон. Не переодеваясь, прямо в одежде для верховой езды он отправился с визитом к графине.
В облегающих бриджах, блестящих высоких сапогах и сером вельветовом сюртуке герцог выглядел еще привлекательнее и элегантнее, чем обычно.
При виде графини обычно надменное выражение его лица заметно смягчилось.
— Я пришел к вам сразу, как только вернулся, — сказал он. — В записке говорилось, что это срочно.
— Так и было, — коротко ответила Дельфина Шелдон. — Но потом, Гарт, нам неожиданно очень повезло!
— Что вы имеете в виду? — спросил герцог.
— Я так рада, что вас здесь не было на прошлой неделе, иначе вы бы расстроились так же, как и я.
Герцог по-прежнему пребывал в недоумении.
— Что же случилось?
— Неожиданно Эдвард решил вернуться в деревню. Вы знаете, как он ненавидит Лондон, да еще что-то расстроило его в клубе. Не знаю, в чем было дело, но из клуба он вернулся взбешенный и заявил, что во вторник мы уезжаем в загородное поместье, а дом он закроет.
— Боже милостивый! — воскликнул герцог. — И что же вы сделали?
— Я спорила с ним, умоляла, но он был непреклонен! Вы же знаете, как он любит свой Шелдон-Парк. И он твердо решил вернуться туда.
Сделав паузу, давая возможность герцогу осмыслить сказанное, графиня продолжила:
— Деревня мне отвратительна, а эта ужасная свекровь превращает жизнь в Шелдон-Парке в настоящий ад. И потом, я просто умру, если не буду видеть вас! — Дельфина послала ему многозначительный взгляд.
— Вы же знаете, что это значило бы и для меня!
— Да, конечно. Но я же не могла сказать это Эдварду.
— Вы сказали, что нам повезло, — напомнил герцог, — что означают ваши слова, Дельфина?
— Я как раз собиралась рассказать вам об этом. Но уверяю вас, Гарт, меня едва не разлучили с вами и не заточили в этот ужасный мавзолей в глуши Уилтшира!
— Ну, вы, как я вижу, избежали этой плачевной участи, и это единственное, что для меня сейчас имеет значение, — улыбнулся герцог.
— И для меня тоже, — мягко сказала Дельфина Шелдон.
Она протянула руку, и герцог нежно поцеловал ее пальцы.
Графиня подумала, что в Лондоне вряд ли есть другой мужчина, способный сделать это так грациозно и в то же время выглядеть необыкновенно мужественно.
— Вы очаровательны! — сказал герцог. — Но продолжайте, пожалуйста.
— Я была в отчаянии, — продолжила Дельфина Шелдон свой рассказ. — Если Эдвард что-нибудь решит, то свое решение никогда не меняет. Это все равно что биться головой о скалу в Гибралтаре.
— Но вам все-таки удалось убедить его изменить решение, — опять напомнил герцог.
Его слегка раздражало, что графиня никак не может перейти к сути дела.
— Произошло чудо, — сказала она. — Неожиданно, в последний момент, когда я уже потеряла всякую надежду остаться в Лондоне, и моя служанка принялась укладывать сундуки, пришло письмо от леди Фортингдейл!
Герцог удивленно посмотрел на нее.
— Я ее знаю?
— Конечно, нет. Она живет в Йоркшире, мы когда-то дружили в детстве, — пояснила Дельфина Шелдон.
Герцог молча ожидал дальнейших объяснений.
— Я не слышала о ней восемь лет, а теперь она мне неожиданно прислала письмо, — продолжала графиня, — и спрашивает, может ли она прислать свою дочь, мою крестницу, в Лондон на остаток светского сезона.
Дельфина Шелдон помолчала, но герцог ничего не сказал, и она воскликнула:
— Вы не понимаете? Ах, Гарт, не будьте таким бестолковым! Когда я показала письмо Эдварду, он понял, что мой долг, как крестной, оказать девушке поддержку, и что я не могу отказать в просьбе матери моей крестницы.
8 
