110 
Хьюго ошеломленно уставился на шерифа, вдруг осознав, что Джон де Бриссак уже не впервые видит его буквально насквозь. Спустя несколько мгновений напряженного молчания, он кивнул, признавая правоту шерифа. К тому же, на ум ему пришла сцена, разыгравшаяся в момент его возвращения: пьяный Питер, на шее которого висела новехонькая золотая цепь. И почему он сразу не обратил на это внимания?
- Да, она ко мне приходила, - вздохнул он. – В ночь перед свадьбой.
- А когда вы, э-э-э, сообщили ей, что она вам не интересна, она направилась к Питеру. Думаю, и до этого они с отцом обхаживали его, но та ночь стала решающей.
- Но я все равно не понимаю! – возмутился Хьюго. – На что она надеялась, соблазняя моего слугу? Он же ничего не решает!
- Вы ошибаетесь, милорд. У Питера было то, что Изабелле и ее отцу очень хотелось заполучить – ваше доверие. Он мог передвигаться по замку, не вызывая никаких подозрений. Он – прекрасная пешка для смертельной игры.
Хьюго приподнял бровь.
- Хочешь сказать…
- Да. Не Реджинальд Ларош столкнул камень с крыши, не он запихнул шипы чертополоха под седло коня, не он выпустил стрелу. Это был ваш слуга, Питер.
- Разумеется, - процедил лорд сквозь стиснутые зубы. – Я убью его. Как только я найду его, я его убью.
- Конечно, - тихо согласился шериф. – Ведь это очевидно, милорд. В руках Изабеллы он стал послушной куклой. Она могла попросить его убить вас, но сделать это так, чтобы все выглядело так, словно виновата в преступлении Финнула. Таким образом они убивают двух зайцев одним ударом: вы мертвы, а ваша жена повешена за убийство. Реджинальд Ларош становится хозяином Стивенсгейта, продолжая набивать свои карманы остатками денег старого лорда Джоффри, - закончив свою речь, Джон перевел дыхание и хмыкнул. – Сущий дьявол! Не думал я, что Ларош окажется таким хитроумным интриганом.
- Я выбью из него хитроумие, как только он попадет ко мне в руки, - теперь Хьюго был вне себя от ярости. Казалось, даже кровь вскипела в жилах от той ненависти, которая теперь затопила все его тело. Собравшись с духом, он сбросил с себя одеяло – и обнаружил, что всю одежду с него предусмотрительно сняли. – Проклятье! – вскричал он. – Где все мои вещи?
- У миссис Лавер, - последовал ответ. – Куда вы собираетесь, милорд?
- За этой сволочью по имени Реджинальд Ларош, - отозвался Хьюго, метая молнии из глаз. Глядя на его праведный, но такой неуместный в данной ситуации гнев, Джон де Бриссак не удержался от хохота.
- Вы хорошо подумали, милорд? – выдавил он сквозь смех. – Как вы собираетесь найти его, если ни я, ни мои люди не сумели?
- Ни у тебя, ни у твоих людей нет тех инстинктов, что есть у меня. И я верну свою жену!
- Только не в таком виде, милорд. Если вы продолжите так размахивать руками, рана может вновь открыться.
- Не знаю, о чем ты говоришь, де Бриссак, - фыркнул Хьюго. В Акко его ранили и хуже, но все заживало, как на собаке, значит, так будет и в этот раз.
- Старый Грегор настоятельно советовал миссис Лавер держать вас в постели неделю, - скрестил руки на груди Джон, наблюдая за попытками Хьюго подняться с кровати. – Вы потеряли много крови, вам нельзя вставать.
- Черта с два, старый козел! – выплюнул в его сторону Хьюго. – Хочешь, чтобы я неделю валялся в кровати, пока ты держишь мою жену у себя дома? Не выйдет! Подай мне тунику и штаны!
Джон де Бриссак оскорбленно втянул носом воздух.
- Должен вам сказать, милорд, что ваша жена находится под присмотром моей матери каждую минуту, что проводит в моем доме…
- Не сомневаюсь, - буркну Хьюго. – Мадам де Бриссак наверняка мечтает о такой невестке.
- Что? О невестке, которая не умеет ни сеять, ни убираться, а готовит просто отвратительно? – рассмеялся шериф. – Вы не знаете мою матушку. Она уже сочла вашу жену бесполезной, а приведи я ее в дом в качестве своей супруги, матушка уже к утру выставила бы нас обоих из дома.
- Вероятно, - согласился лорд, успокаиваясь. – Но Финнула чертовски хорошо обращается с острыми предметами, знаете ли… - тут у него перед глазами все поплыло, и мужчина был вынужден лечь обратно. Голова вновь потяжелела, сил махать руками и кричать больше не было.
Шериф тут же бросился к подопечному, накрывая его одеялом и заботливо подтыкая, как и в прошлый раз.
- Я служу вам верой и правдой, - укоризненно покачал он головой, - а вы обвиняете меня в том, что я волочусь за вашей женой! Как я уже говорил вам, милорд, нельзя казнить человека за подозрения, лишь действия являются причиной. Я ни за что не позволил бы себе непристойного поведения рядом с Финнулой, да и она сама отрезала бы мне за это что-нибудь…
110 
