очень нудно 
44 
– У вас тоже симпатичные.
– Для повседневной ходьбы. Но не для торжественных случаев.
Довольная собой, Лайла вышла и пошагала к банку.
Скучные туфли, решила Джей, для скучной жизни. Но что братец так долго делает в банке? Неплохо бы последить за ними подольше, и поскольку платят ей хорошо и Нью-Йорк ей нравится, она последит.
Аш вышел из банка, как раз когда Лайла спорила с собой, подождать еще или войти.
– Я больше не могла торчать в магазине…
– Все прекрасно. Пойдем.
– Что было в сейфе?
– Поговорим, когда будем на месте.
– Хоть намекни! – Она убыстрила шаг, чтобы не отставать, попутно отметив мысленно, что их обращения друг к другу уже не первый раз демонстрируют укорачивание дистанции, спровоцированное чувством опасности – но и чем-то еще… – Кровавые бриллианты, кости динозавров? Золотые дублоны, карта с местоположением Атлантиды? Она же где-то на дне океана…
– Нет.
– Да! – запальчиво возразила она. – Океаны покрывают большую часть планеты, так что…
– Я про сейф. Ничего из того, что вы перечислили, в сейфе не было. Мне нужно кое-что проверить на вашем компьютере.
– Коды запуска ракет, ключ к тайне бессмертия, лекарство против мужского облысения?
В ответ он невесело улыбнулся.
– Стоп! Он работал в антикварной фирме. Любимый резец Микеланджело? Эскалибор? Тиара Марии-Антуанетты?
– Уже горячее.
– Привет, Этан, как вы сегодня?
Аш не сразу сообразил, что это она швейцару.
– Ничего, мисс Эмерсон. Занялись шопингом?
– Новое платье! – кивнув, просияла она.
– Носите на здоровье. Нам будет вас недоставать.
Этан открыл перед ними дверь и обменялся с Ашем кивками.
– Он работает здесь одиннадцать лет, – сообщила Лайла, когда они шли к лифту. – И знает все обо всех. Но никогда не сплетничает. Но откуда кто-то узнал, что это был любимый резец Микеланджело?
– Чего не знаю, того не знаю. Я и без того с трудом следую по лабиринту ваших мыслей.
– Вы расстроены.
Она провела ладонью по его руке.
– Я это вижу. Что-то плохое? Что вы нашли?
– Он умер за это. По-моему, вполне достаточно.
Больше не пытаясь утешить его, она приказала себе успокоиться и не нервничать.
Вынула ключи, когда открылась дверь лифта, и молчала, пока они шли к квартире.
Погладила Томаса, который ринулся ей навстречу с таким видом, будто пробыл с ней в разлуке много недель.
– Знаю-знаю, я отсутствовала дольше, чем собиралась. Но теперь я вернулась. Им бы стоило завести для него котенка, – заметила она, относя пакет с едой в кухню. – Бедняга не любит быть в одиночестве. Хотя котенок вырастет… И они начнут делить территорию… Нет, этот вариант не проходит.
Пытаясь загладить вину, она вытащила кошачье лакомство и, протягивая коту, что-то нежно проворковала.
– Ну, теперь скажете? – осторожно спросила она Аша.
– Покажу.
Свой пакет он поставил на стол в столовой. Убрал бумагу и вынул кожаную шкатулку.
– Какая чудесная, – прошептала Лайла. – Особенная. И то, что в ней, конечно же, тоже чудесное и особенное.
Она затаила дыхание. Аш поднял крышку.
– Удивительно! Что-то старинное. Такая затейливая штуковина не может не быть старинной. Это золото, настоящее золото?! Столько золота! А бриллианты – они настоящие? А сапфир?
– Это мы и узнаем. Мне нужен ваш компьютер.
– Валяйте!
Она махнула рукой, показывая, где у нее ноутбук.
– Можно я это вытащу?
– Разумеется.
Пока она возилась, Аш вбил в строку поисковика «яйцо, ангел, колесница».
– Умопомрачительно! Немыслимая работа! Тонкая и изящная!
Она подняла вещицу, как маленькую бомбу – осторожно, едва касаясь.
– Какое затейливое! Даже немного вызывающее, на мой взгляд. Но прекрасное. Изумительно, когда видишь такую работу. Золотой ангел тянет золотую колесницу, в которой лежит яйцо. А яйцо… Боже, вы только взгляните на этот блеск! Должно быть, настоящие драгоценные камни! Если это так…
И тут до нее дошло:
– Это Фаберже? Разве он… они… я не слишком в этом разбираюсь… Не русские ли ювелиры изготавливали такие яйца? Мне и в голову не приходило, что они могут быть такими изысканными. Это куда больше, чем просто игрушка.
– Фаберже, это он. И они, – рассеянно обронил Аш, вчитываясь в найденную статью.
– Коллекционеры их собирают, так? Или они находятся в музеях. По крайней мере старые. Они должны стоить тысячи, сотни тысяч.
– Больше.
– Миллион?
44 
