10 
Лисса пожелала мне удачи, порывисто обняла и звучно чмокнула в щеку. Остальные выразили робкую надежду, что мое окоченевшее тело не придется извлекать из какой-нибудь расщелины. В ответ я мило улыбнулась и клятвенно пообещала вернуться живой или мертвой. Причем в последнем случае слово «кошмар» для них обретет новый смысл. Не знаю, испугались ли мои спутники, но лорда Тиррэля эти слова определенно заинтриговали. Точно извращенец.
Склон горы был крут, и приходилось карабкаться при помощи собственных рук и ног. Тиграш шел впереди и делал это воистину с королевским изяществом, словно родился в горах и имел частую возможность совершать подобные прогулки. Левбай замыкал нашу маленькую группу, передвигаясь осторожными экономными шагами, как истинный горец. Только я чувствовала себя как слон, неожиданно угодивший в посудную лавку. Ноги предательски скользили по камням, большинство выступов, выбранных для опоры руки или ноги, оказывались ненадежны, и до этого мирно лежащие камни предательски скатывались вниз, вызывая очередной камнепад.
Дело осложнялось еще тем, что на руках у меня были меховые варежки. В них цепляться за очередной выступ — большая проблема; руки скользили, а камни шатались, грозя низвергнуть меня вниз. Хорошо хоть шедший впереди Тиграш страховал свою неуклюжую хозяйку. Впрочем, помехой являлись не только замечательные варежки, без которых, к слову, одна новоявленная скалолазка имела все шансы отморозить руки, но и теплая одежда — она сильно сковывала движения.
В довершение моих бед поднялся ветер. Я просто не могла поверить, что ветер может дуть так сильно, так упорно, совершенно не слабея. Создавалось впечатление, будто природное явление люто возненавидело мою скромную персону, раз так упорно желает сбросить меня вниз на камни. Интересно, чем я могла его прогневить? С каждым вздохом в легкие словно вонзался десяток ледяных игл. Если поначалу я еще надеялась, что движение хоть немного согреет, моя надежда слабо пискнула и скончалась в самом начале восхождения. Холод по-хозяйски забирался под теплую куртку, стискивал спину ледяными пальцами, заставляя дрожать в тщетных попытках согреться. Бесполезно. Зубы могли сколько угодно стучать от холода, но теплее не становилось. Казалось, весь мир погрузился в белую мглу, и не было ей ни конца ни края. Объятая белым безмолвием снежного покрова гора терпеливо ждала окончания моего восхождения.
Помню, когда-то в детстве я играла в игру на приставке к телевизору. Называлась она, если память мне не изменяет, «Принц Персии». Смысл ее — помочь злополучному принцу преодолеть множество препятствий и спасти попавшую в руки чародея принцессу. Принцу катастрофически не везло, и он трагически погибал от какого-то лезвия, выскакивающего из пола то ли на четвертом, то ли на пятом уровне. В то время как несчастный бедолага мыкался по закоулкам огромного замка (чародеи в Персии живут на широкую ногу), принцесса скучала в роскошно обставленной комнате и время от времени напоминала о своем существовании, посылая к принцу белую мышку. Не знаю, как остальные игроки, а лично я мечтала дойти до конца вовсе не для того, чтобы спасти принцессу из цепких лап распоясавшегося чародея. Очень мне хотелось надавать девице по шее, чтобы впредь неповадно было сидеть сложа руки и пассивно ожидать у моря погоды. Но не судьба. Принц упорно погибал. Можно ли было сделать внушение восточной красавице или финал игры был полностью прописан до последнего жеста, осталось загадкой.
Поэтому всю первую часть восхождения я мечтала, как найдем Норандириэль и сделаем то, чего, по всей видимости, не удосужился сделать ее высокородный родитель, — выпорем ее. Но это лишь в том случае, если эльфийка подверглась похищению добровольно. Если же нет, можно набить шишек похитителю, по вине которого мне приходится карабкаться на скалу в поисках гадалки. А ведь еще неизвестно, захочет ли эта самая Арданассак сделать свое предсказание четко и ясно или же отделается неопределенным изречением, полным тумана и иносказаний. В итоге придется сидеть и играть в угадайку на тему «что этим хотела сказать горная ведьма». Вон Нострадамус давно умер, а не все его катрены удалось расшифровать. Но у меня нет нескольких веков в запасе. Люди так долго не живут.
Другую половину восхождения мечтала о горячем питье. Чай с медом и лимоном, восхитительно горячий шоколад или глинтвейн стали буквально путеводной звездой моряка для измученного организма. На последнем рывке как дополнительный стимул добавила ванну, наполненную горячей водой с ароматной шапкой мыльной пены. Клянусь последней склянкой бальзама от обморожения, к тому моменту, как тигр вытащил мое обессиленное тело на площадку на вершине горы, я уже практически ощущала манящий запах лепестков роз, исходящий от пены для ванны. А если бы гора не закончилась так внезапно, я бы даже успела принять ее в своем воображении.
10 
