38 
Оруженосец со знанием дела наложил лечебную грязь на пострадавшую конечность рыцаря. Щиколотка действительно сильно опухла и в сапог не влезала. Сэр Толеснал с мученическим видом умирающего, которого одолевают многочисленные шарлатаны, откинулся на траву, позволяя Кехту заниматься целительством.
Затем дошла очередь и до грифона. Парнишка злорадно всучил ополовиненное ведро и ехидно пожелал удачи.
— Разве ты мне не поможешь? — удивленно поинтересовалась я, хотя ответ был и так очевиден.
— Нет. Мне еще придется разделать двух козлов, и если мы хотим поужинать еще сегодня, нужно начать прямо сейчас.
Что ж, тут не поспоришь. Не найдя слов для возражений, мне осталось только принять злосчастное ведро и приступить к делу. Ладно. Раньше начну, раньше закончу. В ответ на мой недоуменный и растерянный взгляд рыцарь пожал плечами, извлек откуда-то еще одно яблоко и потер его о рубаху. Вряд ли от такой незамысловатой процедуры плод стал чище.
— Я бы помог тебе, прекрасная дама, но, как видишь, жестокая рана не дает сделать это, — то ли извинился, то ли похвастался он, и с хрустом вонзил крепкие зубы в сочную мякоть плода.
Что ж, хочешь, чтобы дело было хорошо и быстро сделано, — сделай его сама. Придется проверить истину на собственной шкуре.
Ведро оказалось тяжелым, грязь вонючей до слезотечения, а грифон злобной, неблагодарной тварью, не стоящей спасения. Но когда меня смущали трудности? Напротив, я имею обыкновение создавать их себе, чтобы затем героически преодолевать. Монстр позволил подойти к себе поближе; как оказалось, он сделал это лишь для того, чтобы попробовать оторвать какую-нибудь часть моего стройного тела себе на память. Поймите меня правильно, я вовсе не против памятных знаков, но это уже чересчур. Пришлось проявить чудеса резвости, все время прыгая и уворачиваясь от массивного клюва монстра. Сэр Толеснал вовсю радовался зрелищу, усердно делая вид, будто это кусочек яблока угодил не в то горло. Потрясающая деликатность, только почему-то очень хотелось поблагодарить его, нахлобучив на жизнерадостную рыцарскую голову ведро с грязью. Полагаю, это уж точно поубивало бы его оптимизм. Почему я не сделала этого? Наверное, потому, что никак не могла выбрать, кому презентовать сию дивную тиару — рыцарю или же монстру.
Зверь, будучи практически трупом, умудрялся проявлять просто удивительную упертость и почти переупрямил меня, а это уж точно немалое достижение.
«Не то чтобы я против хорошей тренировки, но долго еще ты собираешься скакать, как горная коза?» — ехидно поинтересовался Кумивар.
«Не предлагаешь — не критикуй», — привычно отмахнулась я.
Как обычно, ситуацию спас Тиграш. Боевой тигр подпрыгнул к грифону и зарычал, глядя прямо в полные боли глаза монстра, переключив внимание на себя. Неимоверным рывком грифон воздел себя на шатающиеся передние лапы, издал ответный клекот и приготовился дорого продать собственную жизнь. Однако тигр вовсе не собирался нападать на крылатую помесь орла со львом, и вовсе не потому, что был меньше размером. Храбрости коту было не занимать, сам с кем хочешь поделится. Он рычал, угрожал когтистой лапой полоснуть по неблагодарной морде беспокойного пациента то с одной стороны, то с другой, ловко уворачивался от мощного клюва и продолжал свою опасную игру.
Пользуясь моментом, я подбежала ближе к ране на львинообразном заду и попросту плеснула лечебной грязью. Тут уж не до эстетики — попала, и ладно. Грифон издал такой вопль, как добрая сотня ворон разом, а я едва успела убраться подальше, чтобы не получить удар мощной задней лапы. Вот и верь после этого монстрам. Только что умирал, а поди ж ты.
«А ты всерьез рассчитывала, что монстр бросится тебе на грудь, благодарно всхлипывая? — не удержался от шпильки Кумивар. — В следующий раз дважды подумаешь, прежде чем заниматься лечением монстров. Не каждый зверь принимает помощь с радостью».
Я привычно проигнорировала высказывание клинка, хотя в глубине души была с ним согласна, просто не хотела доставлять удовольствие признанием собственных ошибок. Ладно. Пусть грифон обладает скверным характером, но ведь и я сама далека от нимба святости. В конце концов, укрощение зверюги вовсе не требуется, главное — подлатать его, чтобы он смог убраться с огорода Арданассак своим ходом в целости и сохранности, а не по частям в седельных сумках доблестного рыцаря. Впрочем, седельные сумки все равно не выдержат подобного веса, а на месте худосочной клячи, по ошибке названной скакуном, я была бы благодарна мне до конца жизни. Пришлось снова тащиться к источнику и мыться. Грязь, кстати, оказалась не только вонючей, но и трудно смываемой.
38 
