Глава 11

Мак

Мы выходим из книжного магазина под черное бархатное небо с мириадами звезд и почти полной луной в светло-лиловом ореоле. Серебристо-лавандовый лунный свет из царства фейри отражается от влажной мостовой.

Небо Нового Дублина такое чистое и ясное, что может соперничать с небом в моем родном провинциальном городке. С тех пор, как пали стены, и магия Фэйри просочилась в наш мир, некоторые вещи изменили свой цвет. Отныне новая луна, возрастая, окружена ореолом, который сменяется с бледно-золотого к бирюзовому оттенку, затем светло-розовому, и в конце, достигая своего пика, обретает малиновый цвет.

Издалека доносится непривычный шум: разговоры, смех, ритмичная музыка. Видимо, этой ночью Темпл Бар вновь открыт. Я глубоко вдыхаю запах жасмина, цветущего в клумбах на крыше книжного магазина, и с облегчением понимаю, что Дублин тоже цветет, разрастается, наполняется весельем и вновь обретенной силой.

- Последний раз, когда ты видела Дэни, - говорит Риодан, когда я забираюсь на пассажирское сиденье черного военного Хаммера. Чтобы закрыть дверь, мне приходится отпихнуть двух Темных, и я слышу, как они устраиваются на крыше.

Риодан с отвращением смотрит наверх, а затем на меня.

- Это не моя вина, и я ничего не могу поделать.

- Ты воняешь, Мак.

- Ты же говорил, что мы не будем больше поднимать эту тему. Ни под каким предлогом, - отвечаю я, стиснув зубы. Когда-то я была красивой, приятно пахнущей девочкой в розовом. Иногда мне ее не хватает. Особенно приятного запаха.

- Дэни. Когда.

- Я думала ты не повторяешь дважды, - раздражаюсь я.

Он многозначительно смотрит на меня.

- Не уверена.

- Пора тебе уже пережить то, что произошло с твоей сестрой, - от его ледяного и резкого тона у меня перехватывает дыхание.

- Что ты имеешь в виду? – осторожно спрашиваю я. Как много он знает?

- Причастность Дэни.

- Как ты узнал об этом? Бэрронс рассказал? Он не должен был. Не имел права. И если ты когда-нибудь кому-нибудь расскажешь, я буду все отрицать, - взволнованно говорю я.

Я не допущу, чтобы её винили в этом. Даже папе с мамой не рассказала и не собираюсь. Когда я рассуждаю здраво - например, когда её не вижу - я понимаю, что Дэни была лишь оружием. А в чём виноват пистолет? Но найдутся те, кто станет обвинять, поэтому я унесу этот секрет с собой в могилу. Это Ровена зарядила тот пистолет, прицелилась и выстрелила. Когда я рассуждаю здраво, то вижу перед собой побледневшее лицо Дэни с огромными глазами и слышу ее крик: «А почему, блин, нет? Я заслужила смерти!» Мне так хочется схватить её, как следует встряхнуть и сказать, чтобы она больше не смела говорить такое.

- Я знаю с тех пор, как это произошло. Мы следили за ней. И если ты скажешь кому-нибудь, я буду это отрицать. А если расскажешь Дэни, я убью тебя собственноручно.

Во мне начинает пробуждаться темная сила, а тяжелая позолоченная обложка книги может вот-вот открыться. Я усаживаюсь на нее сверху, поджав под себя ноги, и про себя проговариваю:

«Я толкнул окно с решеткой, - тотчас важною походкой

Из-за ставней вышел Ворон, гордый Ворон старых дней...»

Пять строф спустя, я достаточно успокоилась, чтобы говорить.

- Ты видел, как Дэни убивала Алину, и не остановил ее?

Ладно, возможно, не очень-то я и успокоилась. Ринувшись через весь салон, я практически залезла к Риодану на колени, вцепившись рукой в его глотку, сжимая.

Его пальцы сжимают мое запястье так сильно, что скорее всего останутся синяки. Другой рукой он тоже сдавливает мою шею, и между нашими носами остается не больше пары сантиметров.

  45