3 
– Господи, девочка моя, я думала, ты погибла! – рыдала Юля, когда хозяин, матерясь, вытащил их кошку – грязную и вонючую – из проема подвальной двери. Он приманил ее колбасой и обещаниями. К тому же по какой-то странной причине Илона была рада видеть хозяина снова.
– Вымой ты ее хоть. От нее тухлой рыбой воняет. Тоже мне, породистая кошка! – фыркнул хозяин, запирая за собой дверь. Илона позволила Юле искупать себя, высушить густую дымчатую шерсть, выстричь все колтуны и обрезать отросшие когти.
– Валенок ты, а не кошка! – смеялся хозяин, глядя на то, сколько лишней шерсти накопилось за время его отсутствия. Затем Илону завернули в одеяло и оставили в покое, вылизывать свое мокрое тельце.
– Ты дома! Ты хоть понимаешь, как ты напугала меня? – спрашивала Юля, лежа рядом с кошкой на кровати. – Я ведь тебя люблю!
– Да я была-то недалеко! – хотела сказать Илона. – Что-то я не помню, чтобы ты бегала по подвалу в поисках меня. Максимум – в «Инстаграме» новость разместила, да?
– Никогда, никогда так больше не делай! – потребовала Юля, но кошка только отвернулась.
Кошка отряхнулась, хотя была настолько чиста, что даже странно после этих двух сумасшедших недель. Забавно, насколько счастливой может быть элитная персидская кошка в подвале многоквартирного дома.
Жизнь потекла своим чередом. Хозяин работал, хозяйка обижалась и наводила красоту. Кошка скучала у окна и чувствовала что-то новое, неведомое и прекрасное. Словно лапами ходишь по облакам. Она помнила, как ходила лапами по небу еще до своего рождения. Кошке нравилось чувствовать небо подушечками лапок.
– Мать ее, Юлька, ты что, не видела, что она с котятами? – кричал хозяин.
– Гарик, а я-то тут при чем?
– Ты вообще-то должна была следить за Илошадью! Ты хоть помнишь, что ты говорила, когда заставила меня ее купить? Худшая тысяча баксов, когда-либо потраченная мной!
– Не смей валить все на меня! Ты тоже был там и принимал это решение! – возражала Юля. Кошка фыркнула и вышла из комнаты. Она прекрасно помнила, что хозяин ее совсем не хотел, а Юля, наоборот, хотела. Однако теперь она видела, что за хозяйским нехотением стояло больше, чем за Юлиным показным обожанием.
– Что нам делать? – спросила Юля, помрачнев. – Мы не можем их оставить.
– И речи быть не может. Я не старая дева, чтобы заиметь сорок кошек. И вообще, почему она не стерилизована!
– С другой стороны, говорят же, что любая кошка должна родить хоть раз.
– И что ты предлагаешь? – сузил глаза хозяин. Для кошки это все было только бла, бла, бла. Она не понимала ни слова и нимало не волновалась. Подумаешь, пустые глупые разговоры людей.
Пойду лучше молока попью.
– Ты должен будешь их утопить, – пробормотала Юля, когда кошка вышла из комнаты.
– Мы можем их раздать! – глухим голосом прошептал хозяин.
– Гарик, не будь ты как девчонка. Так все делают. Ты хоть представляешь, где ее носило? С кем она там… там… это делала?! Они будут страшные, беспородные. Никто их не возьмет.
– Нет, нет. Так не пойдет, – покачал головой хозяин.
– Потом ты уже не решишься. Так и останешься с кучей страшных котов, – она сказала, как отрезала. Хозяин смотрел ей вслед и думал о том, как можно было так вляпаться и влюбиться в эту женщину. И что в другом, более справедливом мире, она сама была бы этой самой кошкой.
В ту ночь небо раскололось пополам, и если кошка когда-то думала, что смерть – это самое страшное, что случается с живыми существами в этом мире, то теперь она знала – это не так. Двадцатипятилитровое алюминиевое ведро и совершенно пьяный хозяин – вот что самое страшное.
Кошка бегала по квартире и кричала в голос. Как только кончились роды, Юля уехала к маме, и они с хозяином остались в тихой квартире вдвоем.
– Ты понимаешь, Илошадь, мне уже тридцать лет, – говорил хозяин, глядя на кошку мутным пьяным взглядом. – Мне не нужно это, понимаешь? Мне нужна семья, ребенок. А это – какой-то ад кромешный. Нет, ты просто животное, чего ты понимаешь. Хотя нет. Это я – животное. Юлька – животное. А ты просто кошундра.
Кошундра ничего понимала. И слезы, которые текли из глаз хозяина, ее тоже касались только как еле слышное эхо. Она бегала, хватала котят, утаскивала их из обувной коробки и прятала далеко под кровать. Потом хозяин уснул на полу в прихожей. В руках у него была пустая бутылка из-под «Охотничьей».
Кошка лежала и вылизывала единственного оставшегося котенка.
3 
