27 
Игнат кивнул, опуская руки. Я отыскала ножницы в шкафчике. Пощелкав ими, повернулась к Игнату.
— Ну, что, пациент Барсовецкий, готовы к лечению? — постаралась пошутить я, хотя от волнения начали немного подрагивать руки. Игнат хмыкнув, расслабился, полностью предоставляя действовать мне. Продолжая сидеть на краю ванной, Игнат внимательно наблюдал за мной. Подойдя к нему вплотную, осторожно оттянула рукав футболки и разрезала ткань.
— Кость не задета, кажется, — прошептала я.
— Знаю, говорил же, что царапина, — ответил Барс, поворачивая голову в мою сторону. Я чувствовала на себе его пристальный взгляд. Вздохнув, постаралась отстраниться от всего. От его неповторимого запаха, от прикосновений к его коже, от его дыхания, шевелившего волосы на моей голове, от его прикосновений к моей спине… Так, это что еще такое? Какие прикосновения??
— Игнат! — предостерегла я его.
— Что? — прошептал он, касаясь носом моей щеки. Стараясь не обращать внимания на его близость, начала срезать футболку дальше. Полностью разрезав одну сторону, осторожно, положив ножницы, стянула ткань через здоровую руку. Поискала взглядом мусорное ведро. Выбросив испорченную вещь, повернулась к Игнату.
Опасный внимательный взгляд хищника. Я судорожно сглотнула. С трудом оторвав взгляд от пронзительных карих глаз, посмотрела на его плечо. Взгляд скользнул по сильным мускулистым рукам, плечам, спустился на торс. Все! Постаралась привести свои мысли в порядок. Уже вон, весь кафель слюнями закапала!!
Осторожно намочив полотенце в воде, начала вытирать кровь. Рана была довольно большой и глубокой. Пуля, задев предплечье, прошла на вылет. У меня стали немного подрагивать руки. Глубокий вдох, выдох. Взяла бутылочку перекиси в руки.
Твердая мужская ладонь накрыла мою руку.
— Лисенок, ты когда-нибудь это делала раньше? — тихо спросил он. Я посмотрела в его глаза. Заметила, какие же у него длинные ресницы. Почему раньше не замечала? Стоя к нему почти вплотную и чувствуя его неповторимый запах, поняла, что совсем растерялась. И еще это обращение 'Лисенок'…
Игнат вздохнув, привлек меня к себе. Коротко поцеловав в лоб, проговорил:
— Давай я сам.
Секунду я пыталась понять, что он мне только что сказал. Потом, очнувшись и постаравшись взять себя в руки, твердо проговорила.
— Ты правша?
Он кивнул.
— Тогда вопрос закрыт, левой рукой ты не сможешь промыть и обработать рану.
Все, пора уже собраться. Человек, между прочим, тебе жизнь спасал!
Через пятнадцать минут рана была обработана, чистая стерильная повязка красовалась на предплечье Игната. Каждую секунду он подсказывал мне что делать.
— Я смотрю, ты опытный в подобных делах, — улыбнулась я. Взгляд упал на его живот и ребра. Не удержавшись, провела кончиками пальцев по длинным едва заметным шрамам. Под моими пальцами его мышцы напряглись. Пока пялилась на его оголенный торс, не заметила, как Игнат, немного повернувшись, переставил ногу. Теперь я стояла между его ног, очень близко к нему. Вспомнила, как он поцеловал меня в доме. И возле ворот. Взгляд непроизвольно упал на его губы. Легкая грустная улыбка. Вновь посмотрела в его глаза. Столько чувств. Смертельно захотелось узнать, о чем он сейчас думает. Интересно, а можно его поцеловать?
— Нужно, — почему-то ответил он. И в ответ на мой удивленный взгляд, пояснил. — Вслух сказала.
Я нервно рассмеялась. Через мгновение, смех перерос в стон. Ну а как мне реагировать, если самый замечательный парень в мире целует так страстно и нежно. Прикрыв глаза, я забыла обо всех проблемах, о том, что еще пару дней назад хотелось продырявить его бесподобное мускулистое тело. Сейчас же хотелось только наслаждаться его близостью. Его прикосновениями. Ноги меня не держали. Игнат, подхватив меня, усадил на свои колени, не отрываясь от моих губ. Поцелуй становился все более страстным, ласки более откровенными. Оторвавшись от моих губ, Игнат зарылся лицом в мою шею. Я почувствовала его губы и нежные касания языка. Дрожь прошла по моему телу.
— Ты опьяняешь меня, — услышала я едва различимый то ли стон, то ли шепот. Руками погладила его по голове. Кроткие волоски мягко ласкали кожу и совсем не кололись. — Мой маленький пугливый Лисенок, — услышала я его едва различимый шепот.
С трудом отклонившись от него, посмотрела в его лицо. Нос с горбинкой, однозначно был не раз сломан, на виске едва заметный тонкий шрам. Губы нежно улыбаются. В глазах плещется страсть, нежность затуманенная страстью.
27 
