8 
Проводив последнего посетителя, Тимми позвонила матери. На часах было уже четыре, но ей не хотелось звонить в спешке, зная, что ее ждут люди, едва выдерживающие бремя своих проблем. Взглянув на часы, Тимми сообразила, что во Франции уже десять вечера. Она терпеть не могла сообщать плохие новости в конце дня, зная, что в такое время они оставляют наиболее гнетущее впечатление, вынуждая всю ночь лежать без сна, погрузившись в тягостные мысли. Но выбора у нее не было: это известие не могло подождать до следующего утра. Тимми не могла допустить, чтобы ее мать узнала о смерти бывшего мужа от незнакомых людей, если она вдруг решит позвонить в дом престарелых и узнать, как у него дела, как она иногда делала. Поэтому Тимми собралась с духом и позвонила Веронике в Сен-Тропе. Мать ответила после второго сигнала. Они не созванивались несколько дней, но вечерний звонок Тимми Веронику не удивил.
– Привет, дорогая, – голос матери звучал молодо, как всегда. Родители Тимми всегда казались моложе своих лет, и она надеялась, что унаследовала эту их особенность. Правда, Тимми чувствовала себя в точности на свой возраст, а иногда и старше, словно несла всю тяжесть мира на своих плечах, особенно сейчас, когда звонила матери, чтобы сообщить горестную весть.
Тимми могла себе представить, как ужаснется мать, узнав о смерти мужа, хоть развелись они давным-давно. У Вероники не было родных, кроме Пола и детей. Ее мать умерла, когда ей минуло пятнадцать, отец – когда ей исполнился двадцать один год, потому она и вышла за Пола такой молодой, через год после того, как потеряла отца и осталась совсем одна, испуганная и беспомощная, несмотря на унаследованное от родителей крупное состояние. Это богатство и притянуло Пола, как магнит, когда они только познакомились, вдобавок его обладательница оказалась совсем юной и наивной красавицей.
– Привет, мама, – произнесла Тимми. – У меня плохие вести, – ей хотелось хоть немного подготовить мать к удару.
– Отец? – спросила Вероника, едва дыша и уже зная, что услышит. Она предчувствовала этот день, еще когда виделась с Полом в июне, и он тоже знал, что они видятся в последний раз. В тот день их переполняла любовь друг к другу.
– Мне звонил Арнольд. Отец умер прошлой ночью – как сказал Арнольд, спокойно, во сне, – на другом конце линии сначала было тихо, затем мать заплакала. Смерть бывшего мужа действительно стала для нее огромной потерей. Ведь они, в сущности, не расставались – просто он играл в ее жизни роль уже не мужа, а старшего брата, отца и друга.
– Как я тебе сочувствую, – всхлипнула Вероника, которая хорошо помнила, что значит лишиться отца. Сердце отца Вероники было разбито, когда ее мать умерла от лейкемии, от этого удара он так и не оправился. Отец Вероники, американец, входил в число ведущих финансистов Уолл-стрит; ее мать, француженка, была на тридцать пять лет моложе его. Он никак не ожидал, что потеряет ее, она была любовью всей его жизни и умерла совсем молодой. Болезнь протекала стремительно и убила ее всего за три месяца. Мари-Лаура де Бове вышла замуж за Филиппа Уитмена почти такой же молодой, как Вероника на момент ее замужества с Полом Паркером.
Вместе с родителями Вероника успела пожить в разных городах всего мира – Гонконге, Лондоне, Париже. В детстве она научилась китайскому, бегло говорила по-французски – благодаря матери-француженке и длительным пребываниям в Париже. С недавних пор французские корни Вероники настойчиво напоминали о себе, она проводила все больше времени в Париже, а на лето сняла дом на юге Франции и надеялась зазвать к себе дочерей хотя бы на несколько недель, но в этом году оказалось, что все трое слишком заняты, поэтому им не до путешествий. Несколькими годами ранее Вероника приобрела квартиру на острове Сен-Луи – в доме на Бетюнской набережной, с окнами, выходящими на Сену. Дом ее родителей в седьмом арондисмане, на улице Варенн, по-прежнему принадлежал Веронике, но там уже много лет никто не жил, только смотритель приходил наводить порядок и делать ремонт. Этот особняк восемнадцатого века выглядел внушительно, Веронике не хотелось расставаться с ним, но и приходить туда было слишком грустно. Ее родной дом хранил множество воспоминаний. Вероника и Пол часто гостили в нем в первые годы после женитьбы, но за последние двадцать лет, с момента развода, Вероника не провела в своем парижском доме ни единой ночи. Продавать его не было особой необходимости, поэтому она берегла его для дочерей.
8 
