очень нудно 
90 
– Мои дела закончены. По крайней мере, на время. Чем занимаешься в эти выходные? Меня здесь больше ничто не держит. Давай съездим в Париж. У тебя найдется время?
– Время? Да я уже месяц жду тебя. Живо собирайся и давай сюда. Когда ты приедешь?
Она чуть помедлила.
– Завтра. Забронирую билет и полечу ночным рейсом. Встретить тебя в Париже?
– Уже еду! – в восторге воскликнул он.
Эйдану уже начинало мерещиться, что Вероники никогда не существовало и что ему все приснилось. То же чувство возникало и у нее. Тем вечером, после разговора с дочерьми, она поняла, что ее материнские заботы отчасти объясняются привычкой и что девочкам они уже не так необходимы, как ей хотелось бы считать. Им нравилось знать, что она всегда рядом, когда у них возникают сложности. Но в остальное время они о матери не вспоминали.
В радостном предвкушении Вероника начала готовиться к отъезду. Дочери не звонили ей, она еще не говорила им, что уезжает. Ближе к вечеру она отправила обеим эсэмэску: «Еду в Париж на несколько недель, целую, мама». Девочки привыкли к ее отъездам и не интересовались ими – как и тем, что с момента возвращения в Нью-Йорк Вероника успела утрясти для них множество юридических вопросов. Брайану она тоже отправила сообщение со своими номерами телефонов во Франции – на случай, если ему понадобится что-нибудь в связи с процессом. Тем вечером она садилась в самолет, широко улыбаясь. И с нетерпением ждала, когда увидит Эйдана. Он должен был прибыть на час раньше, чем она, и обещал дождаться ее в аэропорту, чтобы потом направиться в город вместе. Вероника с волнением представляла себе, как покажет ему свою квартиру в Сен-Луи. Это был достойный ответ его лофту – в отличие от большой и чопорной квартиры на нью-йоркской Пятой авеню, ошеломляющей размерами, убранством и недостатком уюта. А в Париже Веронике было легче расслабиться, и она радовалась возможности побыть в любимом городе вместе с Эйданом.
Самолет прибыл вовремя, Вероника вышла из него сразу после стюардессы и торопливо миновала таможню. На этот раз в услугах авиакомпании она не нуждалась: ей хотелось, чтобы в момент встречи с Эйданом рядом с ней никого не было. Они провели в разлуке почти четыре недели, и это время показалось им вечностью.
Вероника увидела Эйдана в ту же минуту, как покинула зону таможенного досмотра в аэропорту Шарль-де-Голль. Эйдан был в джинсах и черной кожаной куртке. Он сразу схватил Веронику в объятия и поцеловал. Несколько минут они могли только стоять и целоваться, потом наконец перевели дух, покинули терминал и сели в такси. Вероника прилетела с единственным чемоданом – в Париже у нее был полный гардероб, а Эйдан, как обычно, путешествовал налегке, с одной маленькой сумкой и фотоаппаратом. Он с нетерпением ждал шанса пофотографировать Париж и в особенности Веронику на фоне Парижа.
– Господи, как же я рад тебя видеть! – улыбаясь, уже в который раз сказал он ей. – Я уже думал, что ты никогда не вернешься. И что я тебя выдумал, – признался он с явным облегчением.
– И я тоже, – на радостях она даже забыла, чем занималась последние недели – помнила только, что была занята, главным образом наследством Пола. Суд с Берти отнимал уйму времени, всем заинтересованным сторонам, и ей в том числе, пришлось представлять суду массу документов.
Поездка до города заняла полчаса. Наконец такси остановилось на Бетюнской набережной у Сены, по которой как раз проплывало экскурсионное судно. Эйдан вскинул фотоаппарат и сделал снимок, а затем вошел за Вероникой в старинный дом. Поднимаясь по лестнице, Вероника объяснила, что ступени неровные потому, что здание очень старое. Но оно расположено в престижном районе, поэтому ей понадобились годы, чтобы найти эту квартиру.
В ее квартире полы тоже имели небольшой наклон, а из окон открывался прекрасный, типично парижский вид на реку и Левый берег.
Они поставили багаж, Эйдан обнял Веронику и прижал к себе, вдыхая запах ее волос, наслаждаясь прикосновением ее щеки, впитывая ее красоту.
– Не очень грубо будет, если я сразу спрошу, где здесь спальня? – усмехнулся он, и она рассмеялась, проказливым жестом указывая на одну из дверей. Эйдан внес ее в спальню, бережно положил на постель, сел рядом и поцеловал. Через минуту их одежда уже валялась на полу, а тела сплелись в объятиях, и все одиночество и тревоги последних недель улетучились, забытые в пылу любви. Встреча получилась идеальной для них обоих, прошло немало времени, прежде чем они разжали объятия и затихли в ее удобной кровати. Эйдан обвел взглядом комнату: она была уютной, милой и очень женственной, изобилующей бледно-голубым шелком, но ему это понравилось. Вероника показала ему всю квартиру: гостиную, свой кабинет, столовую и кухню, и две маленьких комнаты для гостей, где останавливались ее дочери, приезжая в Париж. Эйдан понял, что она любит этот дом, который прекрасно подходил ей. Никакой скованности здесь Эйдан не чувствовал.
90 
