Глава 20

— Каковы ваши прогнозы? — спросил Джон.

Доктор Браман выпрямился. Он только что завершил осмотр больного. Джон настоял, чтобы во время обследования и последующей беседы в спальне не было никого из членов его семьи.

— Я буду откровенен с вами, сэр. Я сомневаюсь, что вы когда-нибудь сможете встать на ноги и пойти.

Джон побледнел.

— Ниже пояса ваше тело совершенно потеряло чувствительность. Должен признаться, что после травмы такой сложности, которую получили вы во время падения, ни один из моих пациентов не излечился полностью.

Джон молчал. В ушах у него стучало. Фигура доктора расплывалась у него перед глазами. Джон повернул голову и бросил взгляд в окно. Шел дождь. Небеса были темно-серого, почти черного цвета. Время словно остановилось для Джона. В мозгу вертелась одна мысль: он калека. Он больше не мужчина. Не человек. Калека.

— Сэр, вы должны быть счастливы уже тем, что остались в живых, — участливо сказал врач. — Стэнхоуп, например…

— Только не говорите о том, что мне повезло! — взорвался Джон. — Прочь отсюда! Сейчас же покиньте эту комнату!

На висках у Джона вздулись вены. Лицо его стало красным.

В одночасье он потерял все: надежды, мечты, любовь.

Доктор поспешно удалился. Дверь отворилась, и в спальню вошли Блэйк, граф и графиня.

— Джон… — начал граф.

— Все… подите прочь… Мне надо побыть одному! — раздраженно выкрикнул Джон.

Вперед протиснулась Катарина.

— Она здесь?! Пусть сейчас же выйдет! — взорвался Джон.

Катарина замерла на месте.

— Сынок, позволь мне посидеть возле тебя, — ласково попросила графиня.

— Нет. — Джон отвернулся. На виске его отчаянно билась налитая кровью жилка. Все, что раньше радовало Джона и составляло удовольствие его жизни, теперь превратилось в смерть.

— Давайте уйдем и оставим его одного, — прошептала Катарина. — Пойдемте. Джону надо побыть одному.

Лорд Фарлей не взглянул ни на родных, ни на Катарину.

Он слышал, как они тихо и виновато вышли. Он слышал, как скрипнула дверь. Тогда Джон протянул руку, взял с тумбочки фарфоровую лампу и со всей силы швырнул ее в противоположную стену. Ударившись о стену, лампа с грохотом разлетелась на мельчайшие кусочки.

За лампой последовала ваза со свежесрезанными цветами.

Родные Джона собрались в библиотеке. Граф сидел, уныло глядя в пол. Рядом с ним, беспомощно бросив руки на колени, застыла графиня. Возле окна, наблюдая, как дождь прибивает к земле садовые растения, стоял Блэйк. На стуле у стены заливалась слезами Катарина. Доктор Браман только что вышел.

— Я не верю, — мрачно произнес Блэйк. — Он будет ходить.

Ему никто не ответил. Тогда Блэйк резко развернулся и твердо сказал:

— Я займусь этим делом сам. Из всякого правила есть исключения. Я уверен, что случаи полного излечения были.

— Если раздобудешь сведения о таком чуде, дай нам знать, — печально отозвался граф. Он был сражен известием хирурга.

Вытерев платком слезы, Катарина сказала:

— Он нуждается в нашем участии. Он должен знать, что наши чувства к нему не изменились. Он должен знать, что мы по-прежнему любим его и восхищаемся им. Он переживет этот кризис, я не сомневаюсь в этом.

— Да, он начнет ходить, — подтвердил Блэйк. — Господи, зачем он бросился на помощь Виолетте?!

— Он не мог пройти мимо, — сказала Катарина. — Джон в высшей степени джентльмен.

— Черт бы побрал ее кокетство! — воскликнул Блэйк. — Это она во всем виновата!

Графиня поднялась, подошла к младшему сыну и положила руку ему на плечо.

— Блэйк, это несчастный случай. Виолетту нельзя в этом винить.

Блэйк поднял голову и посмотрел на мать. Глаза ее были заплаканы. Он прекрасно понимал, что мать права, но какая-то сила словно заставляла его обвинять во всем леди Гудвин. Он вспомнил, как стоя в вестибюле Хардинг-Хауса, она шептала: «Простите, мне очень жаль».

— Ей не следовало показываться на балу! — жестко сказал Блэйк.

— Значит, это моя вина, не так ли? — ядовито спросила Катарина.

— О Господи! А вы пригласили ее из-за меня!

— Это я посоветовала Виолетте заставить вас ревновать, — всхлипывая, прошептала Катарина.

Блэйк подошел к Катарине и нежно обхватил рукой ее талию.

— Значит, мы все в этом виноваты.

Если бы он уделил девушке хоть малую толику внимания, у нее не было бы необходимости искусственно вызывать его ревность. Тогда несчастья можно было бы избежать.

  76